Жан-Луи Трентиньян в «Конформисте»
imdb.com
В 2017 году Жан-Луи Трентиньяну диагностировали рак и расписали схему лечения. А он отказался лечиться. Сказал, что лучше будет спокойно умирать. Он не боялся смерти. «Смерть — это главный сюжет моей жизни», — сказал он однажды. Никто не сыграл смерть так, как сыграл он — в фильме своего друга Михаэля Ханеке «Любовь», — объявив смерть равной любви, а любовь равной смерти, и сделав это с достоинством титана.
Про смерть Трентиньян знал слишком много: из троих своих детей потерял двоих. Ему не было смысла бояться смерти — все самое страшное, что может случиться в жизни человека, она уже сделала. Пять лет Жан-Луи постепенно открывал объятия смерти, соглашаясь с ее скорым приходом и даже зазывая ее. Он жил в своей деревне под Авиньоном, иногда выступал со стихами, неустанно оплакивал смерть любимой дочери Мари. Умер тихо, как и мечтал.
«В нем идет борьба между светом и тьмой… Это настоящий Раскольников с его внутренней раздвоенностью. Поверхностные персонажи без сучка и задоринки — это не для него». Так однажды сказал про Жан-Луи Трентиньяна великий французский режиссер Эрик Ромер. Великий о великом. Ромер уловил в Трентиньяне то, что все эти долгие годы было его, Трентиньяна, главным действующим вулканом, ради которого к нему вставали в очередь — да-да, опять! — самые великие. Шаброль, Лелуш, Бертолуччи, Оссейн, Ромер, Кесьлевский. Из всей могучей плеяды режиссеров-французов Трентиньяна обошел, кажется, только Годар.
