В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга «Практическое прошлое». В ней выдающийся американский теоретик истории Хейден Уайт (1928–2018) заявляет о несовместимости двух основных подходов к прошлому.

Первый — историческое прошлое, создаваемое историками в целях познания и существующее только в их книгах и статьях, не содержащее «указаний на то, как действовать в настоящем или предвидеть будущее». Второй — практическое прошлое, связанное с нуждами людей в настоящем и их видением будущего, полезное не только в широком житейском смысле, но и в этическом, кантовском смысле, поскольку предлагает свою помощь в ответе на вопрос: «Что мне следует делать?»

Важно понимать, что прошлое, в которое мы таким образом инвестируем как в источник практического знания, не является «историческим прошлым» и не может им быть. «Историческое прошлое» доступно только в исторических книгах, написанных и опубликованных профессиональными историками. Что я могу узнать о своей жизненной ситуации благодаря подлинно «историческому» рассмотрению событий далекого или даже недавнего прошлого? Как это может помочь мне справиться с текущей ситуацией? Если я обращаюсь к «прошлому», чтобы найти ответ на вопрос: «Что я должен делать?» — здесь, сейчас, в текущей ситуации, то это должно быть такое прошлое, которое мне (или сообществу, с которым я себя идентифицирую) кажется в этом отношении наиболее релевантным. Именно такое прошлое, а не историческое, требует нарратива, который тем или иным образом свяжет мое настоящее и настоящее моего сообщества с экзистенциальным настоящим, в котором происходят рассуждения и принимаются решения о том, «что я должен делать». Мне необходим (или, по крайней мере, может быть полезен) нарратив — история, соотносящая мое настоящее с той частью прошлого, которая не вызывает особого интереса у историков, поскольку она лишена «историчности».

Таким образом, я утверждаю, что историография Холокоста за последние полвека или около того застряла между как минимум двумя различными концепциями или идеями прошлого, исторической и практической, вероятность когнитивно ответственного примирения между которыми крайне мала. Это может быть одной из причин, почему в июне 2011 года в Йене была организована конференция, участникам которой было предложено обсудить следующие вопросы: «Можно ли представить Холокост в форме нарратива?» «Стоит ли это делать?» «Если да, то какой модус, стиль и художественные средства должны использоваться в такой наррации?» «Какой доказательной силой обладают свидетельства выживших?» «Какие этические вопросы возникают в связи с использованием образов Холокоста: графических, фотографических, вербальных, монументальных и др.?» И, наконец: «Какие этические вопросы возникают в связи с использованием установленных фактов о Холокосте в качестве объектов нарратива и, более того, в связи с любой их художественной обработкой?»