Виноцветное море: чему можно поучиться у древних греков в области винопития

«Вино в потоке образов. Эстетика древнегреческого пира» Франсуа Лиссарага в кратком пересказе (М., Новое литературное обозрение, 2008).

Контекст

Монография известного французского эллиниста Франсуа Лиссаррага вряд ли адресована гурманам. В центре внимания автора – изображения на керамической посуде, употреблявшейся на античных пирах. Анализируя их с привлечением данных нарративной традиции, Лиссарраг погружает читателя в мир вина, которое, переставая быть просто напитком, проявляется как чуть ли не главный символ древнегреческого мира. Для неспециалиста, впрочем, «Вино в потоке образов» тоже вполне занимательное чтение: в конце концов, своими великими идеями (от демократии до театрального искусства) греки в немалой степени обязаны привычке обсуждать отвлеченные предметы и философствовать на пирах.

Винопитие по-гречески

В сознании грека вино не просто напиток, а дар бога Диониса, сопоставимый с дарами Деметры, покровительницы земледелия. Злаки и виноградная лоза, таким образом, составляют основу жизни. Однако вино таит в себе и опасность, ведь напиток этот – яд. Употребление его в чистом виде, безопасное лишь для Диониса, приводит к безумию: потому порядочный человек пьет вино, смешанное с водой. Употребление чистого вина атрибутировалось как «варварская привычка». Поучителен пример спартанского царя Клеомена, которого скифы научили пить неразбавленное вино, что в итоге привело его к безумию и гибели. Отсюда и поговорка – «пить как скиф».

Среди произведений греческих гончаров встречаются сосуды из двух емкостей, вставленных одна в другую. Если внешняя емкость заполнялась ледяной водой, то вино, налитое во внутренний сосуд, долго оставалось прохладным. Это, видимо, первая система охлаждения вина, изобретенная человечеством.

Как «божественный дар» вино играет особую испытательную роль: по свидетельству Плутарха, в Спарте существовало правило, согласно которому новорожденных детей окунали в вино. Считалось, что соприкосновение с чистым вином здоровых детей закаляло, а больных эпилепсией приводило к гибели (так им и надо, Спарте не нужны больные). Это легендарное установление – одна из самых мрачных иллюстраций суровости спартанских обычаев. Платон писал, что с помощью вина можно узнать чужой нрав (что в отличие от первого рецепта остается вполне актуальным и сейчас). Вино служит средством проверки и самого себя, так как, употребляя его, человек «выходит за рамки своей личности».

При употреблении вина используется посуда, которая, кроме своего утилитарного смысла, является еще и носителем нарратива, причудливым образом перекликающимся с самим процессом винопития. Картины, покрывающие сосуды для вина, подчеркнуто абсурдны: например, мужчины в женской одежде или совместные пиры людей и сатиров, где все правила добропорядочного винопития гротескным образом нарушаются.

Пространство кратера

Симпосий (συμπίνειν, «пить совместно») – мероприятие, подразумевающее совместное времяпрепровождение, подчиненное определенному распорядку. Он объединяет мужчин-симпосиастов, равноправных участников пиршества. Это равенство тесно связано с идеей политического единства сограждан. Для истинного гражданина участвовать в пирах – это акт гражданского самосознания, а не частное дело. При этом пирующих окружают различные удовольствия: помимо собственно вина, это обычно музыка, различные короткие представления и прочие чувственные наслаждения, из которых, конечно, главное – беседа.

Неотъемлемой частью мероприятия является кратер, сосуд для смешения вина с водой в определяемой симпосиархом – предводителем пира – пропорции. На изображениях кратер может занимать как статичное положение во время самого пиршества, так и, несомый на руках, участвовать на равных правах с симпосиастами в комосе, торжественном ритуальном шествии, открывающем или закрывающем симпосий (исследователи пока не могут решить вопрос о том, как после пира его участники вообще могли куда-то идти, да еще и с тяжелой глиняной посудиной).