Рабочие, отбившие у войск Керенского броневик «Лейтенант Шмидт», 1917. Фото: из фондов Музея истории Ленинграда. Репродукция фотохроники ТАСС
Согласитесь, что октябрь нынешнего года запомнится вовсе не коллективными раздумьями о великой революции, которая век назад переломила историю страны. Он запомнится скандалом вокруг мелодрамы «Матильда». Костюмный пустячок из жизни наследника и балерины россиянам XXI века явно интереснее, чем воспоминания о судьбе собственных предков.
О революции, повинуясь интеллектуальному долгу, рассуждают интеллигенты, хотя все их печали – о сегодняшних делах. Ее клянет РПЦ, ведь не то что убийство, но и само свержение канонизированного царя есть святотатство. Начальство невнятно-злобным тоном напоминает, что юбилей – отличный повод для национального примирения, обязательно добавляя, что несанкционированная смена власти всегда есть продукт заговора внешнего врага с внутренним.
Но в умах обычных людей для революции 1917-го места нет. И дело не просто в том, что она была давно и живых свидетелей не осталось.
После испанской Гражданской войны прошло немногим меньше времени, но в семьях принято помнить, на чьей стороне были прадедушки и прабабушки. И самые большие испанские партии – правящая Народная и главная оппозиционная Социалистическая рабочая – это наследники противоборствующих сторон в той войне. А Каталония, которая и тогда пыталась отделиться, получала удары от тех и от других и восемьдесят лет назад тоже. Сегодняшняя жизнь – продолжение тогдашней.
А у нас партий, ведущих происхождение от тех, кто боролся друг с другом в 1917-м или накануне, нет вообще. Живых партий на легальном поле у нас сейчас как бы и вообще нет. Но и в 90-х, когда были, какая из них вдохновлялась образами конституционных демократов Милюкова и Набокова или, допустим, социалистов-революционеров Чернова или Спиридоновой? Постсоветские политики с досоветскими связаны не были. Им даром не нужно было их наследство. И неслучайно.
