Рассмотрение жалобы на административный арест Алексея Навального в Мосгорсуде. Фото: AP / TASS
Адвокат Московской областной палаты Алхас Абгаджава известен своим многолетним сотрудничеством с Благотворительным фондом помощи заключенным и их семьям «Русь сидящая», в числе подопечных которого – многие обвиняемые и осужденные по экономическим статьям. По просьбе журнала «Деньги» Абгаджава прокомментировал уголовные дела против Фонда по борьбе с коррупцией и его сотрудников, которые Следственный комитет завел 3 августа. Следствие вменяет ФБК отмывание 1 млрд рублей. По информации РБК, дело ведет старший следователь по особо важным делам при председателе Следственного комитета (СК) Александр Лавров, который также руководил следственными действиями по делу «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова. По мнению Агбаджавы, у этих и других дел последних лет много общего.
Что не так с обвинением ФБК в отмывании денег
То, что под «отмыванием» понимают наши западные коллеги, и что понимают у нас, – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. В сумасшедшем российском правоохранительном мире отмывание сегодня – это всего лишь приставка, дополнительный вагончик к экономическим делам. Существует такое юридическое понятие, как «предикатное преступление». Имеется в виду, что преступление в виде отмывания невозможно без предикатного преступления получения этих денег. Это может быть наркотрафик, проституция, продажа оружия. Но у нас в стране такие дела, как серьёзный наркотрафик или серьёзная продажа оружия, не расследуются и даже не признаются – этим занимаются вполне себе благородные мужи, которых мы видим по телевизору. Поэтому в России отмывание пришивают ко всем предпринимательским статьям, как-то: мошенничество, присвоение, растрата и так далее.
У меня есть предположение, почему к делу против ФБК пришили именно отмывание денег. Мы в «Руси Сидящей» с такими вещами сталкивались и знаем, как система умеет ломать и как достигаются всевозможные соглашения. Для этого нужно найти неких ребят, которые действительно посылали деньги Навальному, либо – как говорится, «если не было истории, то почему бы её не придумать», – заранее подготовить неких людей, которые закинут ФБК деньги, а потом дадут показания, что они эти деньги получили каким-либо незаконным путём. Будь то растрата в банке или преднамеренное банкротство. «Да, я украл сто миллионов, нахожусь в Лондоне, у меня всё хорошо, но я решил помочь Навальному, потому что он свергнет режим – и тогда я смогу вернуться». Красиво, согласитесь? Боюсь, что здесь используется такая история.
Наверняка есть какие-нибудь люди, которые уже отбывают наказание или находятся в розыске и которым хочется избавиться от висящего на них уголовного дела. Или же им делают предложение, от которого они не могут отказаться.
В 174-й статье УК, по которой могут обвинить Навального и сотрудников ФБК, говорится об использовании денег, заведомо для вас полученные преступным путём. Доказать это практически невозможно! Это всё равно, что меня, адвоката, обвинить в том, что я с помощью своих гонораров отмываю грязные деньги – я же защищаю разных людей, в этом заключается моя работа. Чушь несусветная! Но могу предположить, что следствие по делу ФБК будет утверждать именно это: раз человек находился, допустим, в розыске, отбывает наказание, или ещё лучше, уже отбыл его, то все деньги, которые у него гипотетически есть или могли быть – это деньги, которые он украл. А раз он эти деньги украл, то всё, что он там отправил Навальному, это сразу грязные деньги, – и вот вам, пожалуйста, отмывание.
Можно ли по такой же схеме обвинить не только ФБК
Разумеется, теоретически это можно сделать с кем угодно. Вспомним дело «Кировлеса» против того же Навального, когда поднялся шум, и люди узнали, что оказывается, можно после продажи любого товара можно заявить, что вы его продали дешевле, чем он стоит по версии следствия – и на этом основании привлечь людей за мошенничество. Это был культурный шок. То, что сейчас обкатают на ФБК, смогут применить к любому благотворительному фонду. Маркер только один – то, что вы идёте против режима.
