Фото: Максим Кимерлинг/Коммерсантъ
В преддверии выборов в Госдуму транспортная полиция внимательно следит за передвижениями лидеров неформальных объединений, заявила сегодня «Интерфаксу» представитель пресс-службы Главного управления на транспорте МВД РФ Елена Коломейцева, добавив также, что «организована работа по обмену информацией с территориальными ОВД». Slon попытался выяснить у Елены Коломейцевой причины и правовые основании для официального провозглашения в России политического сыска.
– Елена, список организаций, которые вы будете мониторить, известен? Вы можете его озвучить или он держится в секрете?
– Ну, список, понятное дело, я не могу вам объяснить, насколько он полный-неполный. Ну, определенный мониторинг.
– Какого рода это организации – политические или какие-нибудь футбольные фанаты?
– Данную информацию я комментировать не могу, просто тут понимание должно быть: этот мониторинг ведется не с целью запретить кому-то куда-то передвигаться, а в целом за контролем над оперативной обстановкой, не более того.
– Так все-таки речь идет о политических движениях?
– Я извиняюсь, но данную информацию я не могу комментировать.
– А что имеется в виду под предотвращением «изготовления незаконных предвыборных материалов»?
– Ну, тут ситуация такая, на объектах транспорта, которые находятся в оперативном обслуживании органов транспортной полиции, есть типографии. И просто проводятся проверки, какая продукция у них печатается. Фактов издания агитационной продукции на данный момент не выявлено, все нормально.
– Вы говорили о том, что по мониторингу неформальных объединений вы взаимодействуете с территориальными ОВД. Значит ли это, что они тоже контролируют передвижение лидеров неформальных организаций?
– Я говорю только за транспортную полицию.
– Тогда в чем заключается взаимодействие?
– Определенные оперативно-профилактические мероприятия проводятся сейчас всеми.
– А как технологически проводится этот мониторинг за передвижением? Камеры слежения автоматически определяют личность интересующего вас человека, или же просто сотрудники стоят на станциях и фиксируют.
– Сотрудники на станциях имеют ориентировки, и если ведется розыск или если совершается правонарушение, то сотрудники ориентированы на их обнаружение.
– А на пресловутых «лидеров неформальных объединений» у вас тоже есть ориентировки?
– На сколько я знаю – нет. Не могу комментировать.
– Тогда не совсем понятно – как же вести мониторинг?
– Но вы же понимаете, что не все вопросы я тоже могу в данной ситуации осветить. Я сама лично этим мониторингом не занимаюсь, поэтому…
– Инициатива по установлению такого мониторинга исходила из вашего департамента или это было указание сверху?
– Ну, на такие вопросы я не уполномочена отвечать, потому что вы пытаетесь делать выводы о более чем…
– О выводах пока речи не идет, вопрос лишь в том, что это – локальная задача вашего департамента или это системная работа МВД?
– (Долгая пауза.) Ну, это мероприятие в рамках охраны порядка. Я говорю только за главк. За МВД в целом я говорить не уполномочена.
– Мониторинг за передвижением – или, говоря попросту, слежка – по закону возможна только в рамках оперативных мероприятий и по решению суда. Как это сочетается с вашей идеей по слежкой за лидерами неформальных организаций?
– Почему вы употребляете слово «слежка»? Никто не ходит за этими людьми и слежки не осуществляет.
– Тогда что такое мониторинг?
– Я уже ответила на этот вопрос, я не комментирую.
– Вы не комментируете, потому что не знаете или потому что это секретная информация?
– (Пауза.) Ну, я думаю, все что я могла, я вам сказала. Давайте на этом остановимся.