Евгений Чичваркин: «Вино будет приносить мне миллионы фунтов в год»

С основателем «Евросети» Евгением Чичваркиным в последние несколько лет говорят, преимущественно, только о политике. И вот, наконец, выдался повод снова поговорить о бизнесе – с марта его компания «Hedonism Drinks Ltd» будет торговать элитным вином, а с сентября откроет в Лондоне винный магазин, который (как надеется Чичваркин) должен стать лучшим магазином британской столицы. Чичваркин объяснил Slon, почему его вдруг заинтересовало вино, сколько он планирует на этом зарабатывать и когда откроет магазин в Москве.

– Евгений, а почему вино?

– В этой стране все не быстро. Те, кто в Великобритании занимаются «скоропортом» – продажей рыбы, например, – это мужественные люди. Потому что здесь спешить не принято: не спешат строители, не каждый таксист спешит, не спешат юристы, даже экстрадиционный отдел не спешит. В общем, кто понял жизнь – тот не спешит. А вино – это как раз тот тип бизнеса, который не терпит суеты. Кроме того, вино – это то, что все время дорожает на протяжении уже долгих лет. Великобритания торгует вином две тысячи лет – это самый большой в мире вторичный рынок вина. Так традиционно принято, что французы хотят «кэшиться» сразу – сделали и продали, а англичане – финансисты: купили, подержали некоторое время и продали в другую страну. Зачастую британские компании продают, например, австралийские вина даже в Россию.

– А почему, собственно, вина дорожают в целом?

– Вина требуют хорошей экологии, а чистых территорий не так много. Например, Франция уже не может производить радикально больше, чем сейчас, в то время как мировое потребление постоянно растет из-за того, что открываются новые рынки.

– Вот вы снова упоминаете Францию – ваша компания специализируется на французских винах?

– Нет, у нас будет много вина из США и из тех стран, которые не считаются традиционно винными, как, например, Ливан или Словения. У нас подход такой – лучшее с каждой территории.

– Примерно какая это ценовая категория?

– Высшей границы нет, а если говорить о низшей – то мы не будем конкурировать с супермаркетами. Ну вот совсем недавно у нас был австралийский шираз, который стоил 22 фунта, и он настолько приличный, что мы его, наверное, возьмем. Но вообще супермаркетные вина здесь заканчиваются на 20-ти с чем-то фунтах, и с этой точки идет уже то, что может нас интересовать. Это про красные вина, а белые – ну вот есть Pinot Grigio и за 15 фунтов, это где-то 700 рублей, а оценки при этом 91–92 балла. То есть, очень приличное белое вино за очень скромные деньги.

– Ваш бизнес будет подразумевать открытие винного магазина в Лондоне?

– В последние полтора года мы только инвестируем, только закупаем. Инвестируем и складываем. Активные продажи начнутся, когда откроется магазин. Сейчас, конечно, если кто-то очень хочет, мы никогда не скажем «нет», но пока мы не можем дать тот сервис, который должны. Так что те друзья-знакомые, которые снисходительно подождут какое-то время – мы их сейчас обслуживаем. Кстати, уже есть покупатели и из списка «Fortune 500», но мы не разглашаем их имена. Такой же подход у нас был с Vertu. С марта начнем работать по заказу, как и другие британские компании, а с сентября, когда откроется магазин, у нас появится такое серьезное конкурентное преимущество, как быстрый сервис. Причем этом будет room-service, то есть, мы сможем быстро доставить вино на дом, в отель, на яхту, в самолет.

– Уже известно, где будет магазин?

– Пока нет, наши агенты еще ведут поиск.

– Это все затевается ради денег или больше для удовольствия? Ведь рентабельность в этом бизнесе не такая высокая.

– Рентабельность в этом бизнесе отличная, просто отличная. Я рассчитываю зарабатывать на этом миллионы фунтов в год. Нет, не с первого года, но с третьего-четвертого. Я специально выбрал то, что приносит и удовольствие, и деньги.

– А вы сами-то любите хорошие вина, разбираетесь в них?

– Я никогда не буду профессионалом, никогда не буду пробовать вино, просто потому что его надо попробовать, чтобы иметь мнение. Я, например, очень спокоен к белым винам и к шампанскому. Люблю мощные красные вина из Нового Света. Ну, конечно, классическую Францию – да, Бургундию – да, но все-таки, в основном люблю Новый Свет.

– Вы стали интересоваться вином до того, как решили сделать из этого бизнес?

– Ну, какие-то знания у меня были, но я не веду каких-то специальных testing-notes, не оставляю записей и никогда не сплевываю. Я хочу оставаться таким же, какими у нас будут покупатели.

– Компания «Hedonism drinks Ltd» – это будет ваша компания, или вы только один из инвесторов?

– Компания не моя, а Тимура Артемьева, но я – основной инвестор, мажоритарий.

– «Гедонизм» в названии – это вы придумали?

– Да, гедонизм здесь понимается как философское течение, мне оно близко. Вообще, изначально, мы хотели купить вина для себя, не было мысли продавать. А потом она как-то пришла сама собой.

– А как это восприняли ваши знакомые из мира бизнеса? Никто не говорит, что это авантюра?

– Нет, такого никто не говорит, мне говорят другое – здесь работают монстры, некоторые компании уже более 300 лет работают в этом бизнесе, там где открылись – там и существуют до сих пор. У них клиенты в седьмом поколении. Так что говорят, что меня не пустят, что будет волна черного пиара. Будут говорить, что наше вино поддельное или стоит слишком дорого, или испорченное, еще что-нибудь придумают. Говорят, что вложения очень большие – аренда, реклама. Что это все, дескать, не окупится.

– И все-таки для вас это возможность заработать деньги или…

– Здесь совпали два вектора. Мне это чрезвычайно нравится. И кроме того, это действительно выгодно. Меня радует, что вино, которое мы купили за 140 фунтов, в ресторане продается по 360 +13%, а магазинная цена – 200 или 200 с чем-то. Меня вполне устроит за полтора года 50%.

– Винный бизнес для вас сейчас единственный?

– Да, он единственный сейчас. И даже еще и бизнесом не стал. Мы даже пока не хотели объявлять об этом, но решили приурочить эту новость к концерту «Гражданина поэта», который скоро пройдет в Лондоне, 2–3 марта, мы его сюда привезли. Мы решили рассказать об этом во время концерта, положив на кресло такую маленькую «дразнилочку», примерно 1,5% нашей коллекции мы напечатали в этом каталоге. 

– И что, можно будет заказать вино уже к этому моменту?

– Начиная с этого момента – да. Причем компания выполнит заказ любой степени сложности. Нет ничего, что мы не сможем найти из того, что когда-либо существовало. Совсем недавно мы выполнили заказ – 4 бутылки редчайшего вина, причем не самого лучшего года, ну у заказчика были связаны с этим вином приятные воспоминания. Причем 4 бутылки, хотя и одну-то днем с огнем... Это был Screaming Eagle 96 года, 4 бутылки за 7200 фунтов. И покупатель был просто в восторге. Вообще, это все очень интересно, мне даже сны стали сниться как десять лет назад.

– Вернулся прежний энтузиазм?

– Да, вернулось то же настроение, что в 2000-м году. Даже когда у нас было еще 11 магазинов, мы точно знали, что делаем лучшую розничную компанию в стране. Так и сейчас мы собираемся сделать лучший винный магазин в мире. Я говорю это не заносчиво, я говорю так как есть, уверен в этом на 100%.

– Откуда такая уверенность?

– Как однажды сказал питерский художник Копейкин: «Картина должна быть написана о*уительно красивыми людьми». У нас сейчас потрясающая команда из четырех человек, они просто о*уительные, ни больше, ни меньше. Каждый из них – серьезный профессионал в своем деле, и у них глаза горят.

– А из России можно будет заказать какое-то вино?

– Да, но российская таможня будет жестко обдирать, у винной таможни огромные налоги. Мы будем принимать заказы, но покупатель должен понимать, сколько именно уйдет на налоги. Я думаю, что некоторые покупатели будут привозить сами. И я не думаю, что в России будет много покупателей, потому что туда большое количество вина попадает нелегально. Я 100% не собираюсь иметь к этому отношения. Думаю, что мы достаточно много будем продавать в Штаты, в Гонконг (откуда уже все поставляется в Китай)… Отсюда мир кажется довольно маленьким.

– Расширять бизнес не планируете?

– Сначала мы хотим заслужить хорошую репутацию в Лондоне, открыть магазин в хорошем месте. И если нам все это удастся и к нам будут приходить многие десятки людей в день, то мы будем добавлять всякие деликатесы – масло, например, трюфеля. Тогда и кое-какой «скоропорт» добавим.

– Когда планируете выйти на прибыльность?

– В 2014–15 году мы планируем отбить вложения, а технически прибыльным магазин должен стать через несколько месяцев после открытия.

– А в других городах будут магазины?

– Их не может быть больше, чем магазинов Chanel или Louis Vuitton. То есть, 5–7 в самых крупных городах мира. Нью-Йорк, Москва, Мумбаи, Гонконг или Шанхай.

– Значит, и Москва рассматривается тут в числе одной из первых?

– Ну да, но уже после того, как разъяренные люди на вилах вынесут сами знаете кого.

– Не могу даже догадаться.

– Начинается на «ля», заканчивается на «гушка». Но в любом случае, о других городах мы будем думать только после того, как все признают, что у нас лучший магазин в Лондоне.

– А о других бизнесах сейчас задумываетесь?

– Нет, я как банк «Тинькофф» – монолайнер.