© fotomedia.ru

На минувшей неделе мне трижды перезванивали люди, с которыми я договорился о встрече. Нет, они ничего не отменяли, а только интересовались, приду ли я в назначенное время. Ну так, на всякий случай. Одна девушка обратилась с уточнением моих планов всего через несколько часов после того, как мы твердо – так мне казалось – условились о времени и месте. Не могу сказать, что я был ошарашен. Все это настолько типично, что я даже не дал себе труда задуматься: «А какого черта? Все же решено».

Возможно, будь я иностранцем – скажем, педантом-англичанином, – подобная традиция сверять часы меня бы всерьез озадачила. Слышал, что в Лондоне вопрос о встрече, назначенной за месяц, никем из сторон не поднимается, если только привходящие обстоятельства непреодолимой силы не корректируют график. Но глубина нашего недоверия друг к другу такова, что не позволяет пускать подобные дела на самотек. Это Россия. Тут даже машинисты поездов плюют на расписание.

К счастью, бывают исключения. Компаниям в известной мере свойственно перенимать стиль руководства своих лидеров. Так произошло с «Альфа-Банком» и Михаилом Фридманом – «самым уникальным и доступным человеком», как характеризовал мне его Глеб Фетисов, но, заметим, еще и самым пунктуальным. Если встреча с ним назначена на 7:30, будьте уверены, что в 7:31 вы перешагнете порог его кабинета. Неизвестно, сохранились ли установленные Фридманом драконовские штрафы за опоздания на заседания правления – $1000 за минуту, но еще несколько лет назад они были. И, надо сказать, действовали безотказно.

Напомню, это исключение. Правило? Обычно я не вижу и тени сожаления на лицах соотечественников, патологическая необязательность которых – норма. Устный договор для них как будто ничего не значит, а опоздания и переносы встречи в последний момент – нечто имманентно присущее деловому стилю. 

Я слышал о компании, в которой по времени ожидания в приемной можно судить о благосклонности начальства. 

Все знают этот негласный хронометраж, включая секретарей. 10–15 минут задержки не в счет, все ок. Полчаса – чувствительно, но беспокоиться тоже не о чем. Час – плохи дела, шеф явно чем-то недоволен. Два часа – пахнет скандалом. Больше – отставка неминуема. 

Парадокс, но россияне при этом падки на различные системы личностного роста – импортные и доморощенные. Я едва поверил своим глазам, когда увидел на мониторе своего компьютера цифру 20 тысяч – столько, по оценкам Российской ассоциации бизнес-образования, в нашей стране работает профессиональных тренеров. Один на менее чем 7250 россиян. Чему учат все эти люди с горящими глазами? В основном персональному развитию – тайм-менеджменту, навыкам ведения переговоров, целеполаганию, но главное – уверенности в себе. 

Если вы еще сомневаетесь в том, насколько мы одержимы самосовершенствованием, зайдите в книжный магазин. Постойте с минуту у стеллажа с плотными рядами корешков бизнес-литературы, и вы поймете, о чем речь. Количество книг, обучающих читателя ценным навыкам и дающих советы на все случаи деловой (да и личной) жизни, не поддается подсчетам. Находчивые издатели взялись выпускать чудодейственные ежедневники, сразу ставшие бестселлерами. Покупать их настоятельно рекомендуют даже проректоры российских вузов – как это, например, происходит в Самарском государственном техническом университете. Предполагается, что нерадивые студенты, аккуратно заполняя графы в ежедневнике Глеба Архангельского под названием вроде «Жесткие встречи» и «Гибкие задачи», почувствуют вкус к самодисциплине.

Разумеется, в массе своей эти книги не дотягивают до уровня Стивена Кови, а в агрессивной манере просто пытаются вдолбить в головы читателей вещи, о которых те якобы не подозревают. Многие грешат софизмами, выхолощенными обобщениями и мифами. Возьмем хрестоматийный тезис о том, как важно записывать на бумагу свои цели. Тот, кто так поступает, более целеустремлен – и, как следствие, достигает намеченного, учат нас Мэрилин Аткинсон в книге «Достижение целей: пошаговая система», Ричард Уайзмен в «59 секундах, которые изменят вашу жизнь» и другие уважаемые авторы. В своих выводах все они ссылаются на результаты исследований, которые якобы провел Гарвардский университет в 1953 году: опрос группы студентов показал, что лишь 3% документируют свои цели. 20 лет спустя обнаружилось, что именно эти 3% выполнили составленную программу в отличие от остальных. Какой статистически чистый результат, учитывая временной диапазон эксперимента! В ответ на недоверчивую реакцию специалистов был запущен слух об аналогичном эксперименте, который поставил Йельский университет, и – о чудо! – получил ровно тот же результат. Разумеется, Йель открестился от такого исследования. Но кого волнуют придирки ревизионистов?
Мы жаждем строгих практических руководств и взрывной мотивации. Хорошая книга должна как следует нас встряхнуть, а хороший тренер – пробрать до печенок. Мы хотим слышать призывы к действию и чувствовать пинок под зад, заставляющий нас быстрее двигаться к поставленным целям. Так мы заглушаем внутренний голос, занижающий нашу самооценку: «Ты – вечно опаздывающий, прокрастинирующий раздолбай, будь реалистом». «Это не важно, – отвечаем мы себе. – Ведь я посещаю тренинги и читаю специализированную литературу. И уже одно это делает меня лучше. Я прогрессирую».
Напрасно высоколобые скептики смеялись над наивностью Эмиля Куэ, автора оригинального метода психотерапии и личностного роста, необычайно популярного во времена Великой депрессии. Тот утверждал, что если почаще говорить себе «Я достигну!» – наши мечты в конце концов начнут сбываться. А еще Куэ призывал своих пациентов к интенсивному самовнушению: «С каждым днем мне во всех отношениях становится лучше и лучше». Как ни странно, это работало. От ощущения перспективы на душе у людей прояснялось, какое-то время росла уверенность в себе. Если окружающая среда хаотична и безрадостна, почему бы не тешить себя иллюзиями, будто мои собственные дела идут в гору? Вреда от этого не будет. Но и особой пользы – тоже.