«Безумный» евро, безумные идеи, или Европа продолжает болеть

Европа все еще страдает от серьезных экономических невзгод, особенно страны еврозоны. Но евро, несмотря на это, с июня продолжает укрепляться к доллару. Курс европейский валюты устойчиво держится между $1,35 и $1,375 за евро. Это привело к многочисленным призывам намеренно ослабить евро. Так, газета Financial Times на прошлой неделе передавала слова Фабриса Брежье, главного исполнительного директора Airbus, который публично высказался за 10%-ную девальвацию.

Похоже, что и Европейский центральный банк (ЕЦБ) озабочен в основном «дефляцией» и «чрезмерной» силой евро. Он обдумывает политику ослабления валюты, призванную временно стимулировать конкурентоспособность экономики и увеличить инфляцию. В то же время раздавались и публичные призывы из других отраслей промышленности придать евро большую роль в международной торговле. Кристоф де Маржери, генеральный директор Total Oil, сказал в начале июля, что евро должен использоваться при расчетах за нефть в паре с американским долларом. На прошлой неделе это мнение поддержал министр финансов Франции Мишель Сапен – он уверен, что более широкое хождение евро снизит курсовые риски для компаний еврозоны. 

Возможно, разговоры об усилении евро – это результат возросшего давления на европейские фирмы со стороны США с их претензиями на экстерриториальность. К американскому закону о налогообложении иностранных счетов (Foreign Account Tax Compliance Act, или FATCA), который обязывает каждый банк мира передавать информацию Налоговому управлению США, добавился недавний штраф $8,97 млрд, наложенный американцами на французский BNP Paribas за обход санкций против Судана, Ирана и Кубы. Это заставило европейские компании опасаться действия американских законов. 

Проблема с этими двумя желаниями – ослабить евро и усилить его роль – очевидна. Она заключается в том, что они полностью противоречат друг другу. К чему же все-таки стремится Европа? Она хочет иметь сильную, уважаемую международную валюту, в которой можно торговать нефтью? Или они хотят слабую валюту, которая как-то повысит конкурентоспособность? К сожалению, реальность такова, что Европа хочет и то и другое – и, конечно, совместить это невозможно. Однако из этих двух путей усиление евро в качестве международной валюты – лучший. В то время как призывы к девальвации не только ошибочны – они просто опасны. 

Чтобы понять это, стоит повнимательнее приглядеться к источнику подобных заявлений (как это стоит делать в случае любых политических рекомендаций). Airbus, самый громогласный сторонник девальвации евро, очень чувствителен к курсовым рискам: он работает с евро, но большинство его транзакций выражены в долларах США. Другие сторонники девальвации евро имеют те же проблемы. Такие компании, как Unilever, также опасаются валютного разрыва из-за роста евро к доллару на фоне уже снижающихся доходов (из-за вялого роста в еврозоне и других регионах). В 2009 году Airbus понес огромные потери из-за сильного евро. И сейчас они, возможно, заранее пытаются предотвратить подобное развитие событий – выступают за слабость евро прежде, чем он станет «слишком» сильным. Более того, надо сказать, что источник основной шумихи вокруг девальвации – Франция. Другие страны еврозоны, в особенности Германия, от этих разговоров дистанцировались. Германия – с ее растущей экономикой и укоренившейся разумной денежной политикой – решительно против любых попыток обесценить евро. 

Даже если не брать во внимание тот факт, что евро пока весьма далек от своего исторического максимума, есть другие, более глубокие причины, почему эта политика приведет к катастрофическим последствиям. Главным аргументом в пользу девальвации чаще всего называют усиление «конкурентоспособности» местной экономики: при слабой валюте товары выгоднее экспортировать, а импорт становится дороже. Тем не менее даже если этот выигрыш и возникнет, он скоро исчерпается, а цены быстро приспособятся к новому балансу. Кроме того, как не раз указывали многие экономисты, экономика развивается не в замкнутой среде: готовая продукция может быть местной, а сырье и комплектующие для нее зачастую импортируются. Манипуляции с обменным курсом могут вызвать рост цен на комплектующие и сырье. И это приведет к потерям экономики, а не к приросту. 

Теперь понятно, почему отдельные компании могут агитировать за девальвацию. Но почему в пользу этого шага высказывается регулятор? ЕЦБ, не так сильно обеспокоенный вопросом конкурентоспособности, время от времени демонстрирует прямо-таки одержимость дефляцией – из опасения, что общее снижение цен приведет к катастрофическим результатам. ЕЦБ последовал примеру Федеральной резервной системы США, которая попыталась поддержать экономику с помощью денежно-кредитного стимулирования. Но до сих пор ему это удавалось хуже. Последний гамбит – это «негативные процентные ставки», которые должны были отвратить людей хранить свои деньги в банках. Несмотря на эти меры, цены упорно не хотят расти. То есть ЕЦБ считает, что ослабление валюты в совокупности с другими мерами подтолкнет цены и этим поможет восстановлению экономики. 

В таком образе мышления слишком много ошибок, чтобы разнести их вдребезги в такой короткой статье. Но на самом деле конечный результат этой политики упоминается самим же Фабрисом Брежье. Он указывает на Японию в качестве примера верного пути для Евросоюза. Но экономика Японии на протяжении долгих лет росла крайне медленно (если не сказать, сокращалась) из-за кейнсианской фискальной политики в сочетании с денежной расточительностью. Как показал экономист Уильям Клайн из Института международной экономики Петерсона, экономика Японии хорошо развивалась, только когда цены падали. Это и понятно: производственные и инвестиционные затраты были ниже, и это вовлекало людей в экономику. Борьба с дефляцией девальвированием валюты – это всего лишь извращение. Самое извращенное из извращений, усугубленное тем фактом, что дефляция – вообще не то явление, с которым надо бороться. 

И наконец, последняя (в этой статье, но не в принципе) причина, почему эта политика была бы катастрофична для Европы – в ее демонстрационном эффекте. США и Европа практически сложили с себя полномочия лидеров мировой экономической политики последних пяти лет. Прибегнуть к девальвации валюты в еврозоне – значит выкинуть дешевый трюк, достойный Аргентины или Зимбабве, а не одного из самых мощных торговых блоков в мире. Но еще хуже то, что девальвация евро может запустить валютную войну в стиле «разори соседа»: центральные банки будут соревноваться, кто первый снизит ставки до того, как это сделают их торговые партнеры. Такой подход привел к массовым сбоям в мировой экономике в 1930 году, и, учитывая нынешний политический климат в большей части Европы, дальнейших экономических войн следует избегать любой ценой. 

Но даже если европейцы сосредоточатся на повышении значимости евро (продолжая, впрочем, рассуждать о девальвации), это не решит проблемы. Основной изъян европейского подхода к экономической политике в том, что Европа одержима валютой, а не реальными проблемами, стоящими перед ней. Так, ЕС и США последние шесть лет охотно действовали в тандеме, прибегнув к сомнительному финансовому «стимулу» и еще более сомнительной монетарной политике (так называемой политике количественного смягчения), чтобы реанимировать умирающие экономики. Но проблемы, стоящие перед Европой, – это проблемы не валюты (хотя в случае евро действительно проявились все трудности валютного союза нескольких стран), а структуры экономики. 

Стоит лишь взглянуть на остальные цифры, кроме показателей экономического роста и индекса потребительских цен: безработица среди молодежи устойчиво держится на уровне 23% по всей еврозоне (и достигла 40% в Греции, Испании, Португалии и Италии), и это не потому, что евро переоценен. Аналогично французский фондовый рынок находится на максимумах, невиданных со времен накануне мирового финансового кризиса (августа 2008). Этот факт не согласуется с темпом роста в стране, последние пять лет колебавшимся между небольшими сокращениями ВВП и незначительным ростом. Это тоже не проблема валюты, хотя это и вопрос денежно-кредитной политики, поддерживающей валюту. 

Проще говоря, вызовы, стоящие перед Европой, требуют меньшего регулирования экономики, реального аскетизма (сокращения расходов, а не повышения налогов), а также согласованных мер по сокращению размера социального государства. Игра с обменным курсом приведет лишь к большим бедам в будущем. Европа измучена зарегулированностью и нежеланием жертвовать благосостоянием сегодня ради завтрашнего роста. Любая попытка девальвации евро ради роста приведет лишь к тому, что Европа потеряет целое десятилетие.