Вы когда-нибудь слышали о совладельце «Мотовилихинских заводов» Юрии Медведюке? А о питерском девелопере Руслане Ванчугове? Вряд ли. Я тоже узнал о существовании этих предпринимателей, находящихся далеко за пределами списка миллиардеров Forbes, месяц назад. Тогда они собрались разыграть между собой лицензию на одно из крупнейших в мире нетронутых калийных месторождений – Непское. От отрасли, интересом к которой за последние 5–6 лет отметились два десятка самых богатых людей России, включая Сулеймана Керимова и Михаила Прохорова, ожидаешь большего. В этом смысле после кризиса 2008 года популярнее производства калия была только коммерческая недвижимость, в которую тоже несли каждую свободную копейку, будь то деньги от продажи основного бизнеса или дешевые кредиты от госбанков. Невольно ждешь какого-то подвоха и начинаешь размышлять, кто в действительности стоит за компаниями Медведюка и Ванчугова.
Калийные удобрения в самом деле уникальны. Грубо говоря, внесение в почву нитратов и фосфатов увеличивает массу плодов. Но улучшает их вкус именно хлористый калий. Крупные месторождения можно пересчитать по пальцам. Растет население Земли: нас уже 7,2 млрд человек, а к 2100 году увеличится до 10 млрд. И, главное, улучшается благосостояние: все новые и новые сотни миллионов китайцев могут позволить себе питаться не «чашкой риса в день», а хотя бы двумя. В идеале дополняя их мясом и рыбой. Сельскохозяйственной продукции требуется все больше, поэтому фермеры ищут пути увеличения ее производства на той же площади земли. И неизбежно приходят к производителям удобрений. Последние снимают сливки, консолидируя значительную часть сверхприбылей сельского хозяйства. Рентабельность по EBITDA «Уралкалия» в 2011–2012 годах составляла сумасшедшие 70% и 71% соответственно. По чистой прибыли – 34% и 40%. Торговля наркотиками, с учетом всех дополнительных издержек, вряд ли намного выгоднее.
Рост спроса взвинтил цены на калийные удобрения до $1000 за тонну в 2008-м (всего двумя годами ранее калийщики радовались $75 за тонну) и, несмотря на ввод новых мощностей, позволяет им держаться на уровне $330 за тонну в середине 2014-го. Казалось бы: получай лицензию на Непское месторождение, строй рудник и начинай зарабатывать деньги. Но не все так просто.
В далеком 2005 году, когда рост цен на калийные удобрения уже просматривался, хотя никто и не предполагал их увеличения в 10–15 раз, состоялся аукцион по продаже Гремячинского месторождения калийных солей в Волгоградской области. Мероприятие, которое должно было закончиться плановой победой «Уралкалия», взорвала неизвестная компания «Инвестпромресурс». При стартовой цене 30 млн и шаге аукциона 1,5 млн она купила Гремячинское за 3 млрд рублей (лицензию на Непское государство оценило в 3,2 млрд рублей). Довольно быстро выяснилось, что за московской фирмой стоял «Еврохим» Андрея Мельниченко, которому калий требовался для производства комплексных удобрений.
Прошло почти девять лет. «Еврохим» должен был ввести месторождение в эксплуатацию еще в позапрошлом году. Сколько миллионов тонн хлористого калия сейчас производит Гремячинское? Ни одного килограмма. Срок ввода месторождения перенесен на 2017 год. В процессе освоения выяснилось, что геология проекта значительно сложнее, чем предполагалось ранее. Одну технологию разработки пришлось сменить на другую. Стоимость освоения, которая без того оценивалась в 70,6 млрд рублей в ценах 2008 года, неизбежно вырастет. А лавры неудачника «Еврохим» теперь пытается разделить со своим бывшим подрядчиком Shaft Sinkers, обратившись с рядом исков в общей сложности на $2 млрд в суды Нидерландов, Швейцарии и Франции. Перспективы возмещения убытков туманны: голландский суд «Еврохиму» уже отказал. Но по крайней мере сам факт такого судебного разбирательства позволит избежать санкций со стороны Роснедр за нарушение условий лицензии. Чиновники не раз заявляли, что относятся более лояльно к компаниям, если невыполнение лицензий происходит по вине подрядчиков.
И главное: по оценкам аналитиков «ВТБ Капитал», добыча на Гремячинском – месторождении, расположенном в европейской части России, в регионе с развитой транспортной инфраструктурой – окупится (внимание!) при цене хлористого калия от $600 за тонну, то есть почти в два раза выше нынешней. Непское месторождение расположено в 300 км от ближайшей железной дороги. И это только кажется, что близко. Например, железная дорога к Элегестскому угольному месторождению в Туве длиной 410 км обойдется в 144 млрд рублей. Победителю в конкурсе на разработку Непского железную дорогу предлагается строить за свой счет. Прибавьте к этому неизбежные сложности с освоением, вроде тех, что возникли на Гремячинском. И поймете, что калий должен стоить $1500–2000 за тонну, чтобы такие вложения окупились.
Так кто же стоит за пермским и питерским предпринимателями? Ответ: никто. Все, на что они рассчитывают, это перепродажа компании с лицензией крупному международному игроку, например из Китая, до которого от Непского месторождения рукой подать. Поэтому, почесав затылки, государственные мужи решили отменить конкурс. До лучших времен, пока бюджет не сможет взять инвестиции в строительство железной дороги на себя. Правда, тогда и на лицензию уже будет претендовать не Медведюк с Ванчуговым, а условный Ротенберг-Ковальчук-Тимченко.
