© holytaco.com
Считаете, что национальные чиновники «зажрались»? Что ж, тогда чиновники наднационального уровня «зажрались» еще больше, и кризис ничуть не умерил их аппетиты, следует из данных зарубежной прессы и экспертных сообществ.
В среду на сайте американского фонда The Heritage появилась заметка сотрудника фонда Бретта Шейфера, который обвинил Комиссию по международной гражданской службе ООН в завышении зарплат по сравнению с их американскими коллегами. Как следует из отчета самой ООН, чистое вознаграждение для семи категорий «мировых» бюрократов, базирующихся в Нью-Йорке, превышает уровень аналогичных позиций в федеральных органах США в Вашингтоне на 26,6–44,2%. Так, самая массовая категория ооновских чиновников – профессиональная категория P-4 – получает годовое вознаграждение в размере $136 351 (около 350 000 рублей в месяц по текущему курсу) в год против $104 704 у их американских коллег (270 000 рублей в месяц). Даже с учетом поправки на более высокую стоимость жизни в Нью-Йорке среднее вознаграждение чиновников ООН, взвешенное относительно численности разных категорий, на 18% превышает уровень зарплаты американских бюрократов. При этом за последний год, когда зарплаты федеральных госслужащих замораживались, а у простых американцев и вовсе сокращались, разрыв США/ООН увеличился на 2 процентных пункта, указывает Шейфер. Вдобавок к щедрым зарплатам «мировым бюрократам» полагается декретный отпуск, субсидии на съем жилья, обучение и прочие радости жизни.
Проблема разрыва в уровне дохода между национальной и «метагосударственной» элитой существует и в Европе. В 2010 году газета The Telegraph насчитала более 1000 чиновников Евросоюза, чей доход превышал довольствие премьер-министра Дэвида Кэмерона. А получал он на тот момент немало – 142 500 фунтов стерлингов в год (порядка 600 000 рублей в месяц). В таком перекосе отчасти виноват сам Кэмерон: за месяц до публикации политик урезал собственную ежегодную зарплату примерно на 8000 фунтов в рамках политики бюджетной экономии. Борьба за индексацию зарплат у евробюрократов вовсю продолжается. Чтобы разрешить этот спор, Еврокомиссия в январе этого года подала иск на Совет ЕС, который запретил ей повышать жалование 44 000 госслужащих на 1,7%, в Европейский суд юстиции. Окончательное решение пока не принято, наблюдатели считают, что оно будет в пользу Еврокомиссии. Сейчас зарплаты «еврократов» колеблются в пределах от 2654 евро (106 400 рублей) до 18 371 евро (736 600 рублей) в месяц.
Не исключено, что и на постсоветском пространстве вскоре появится прослойка высокооплачиваемых «метачиновников» в рамках создания Евразийского союза России, Белоруссии и Казахстана. Пока уровень зарплат сотрудников аппарата Евразийской экономической комиссии находится на уровне аппарата правительства, доложил в апреле 2012 года глава коллегии ЕЭК Виктор Христенко. А среднемесячная зарплата в аппарате правительства, по данным Росстата, равняется 102 081 рублю – копейки по сравнению с ООН или Евросоюзом. У рядовых федеральных чиновников средний доход почти вдвое меньше – 62 600 рублей. Пока зарплаты на рядовых должностях в ЕЭК не поражают воображение. За труд «макроэкономиста» комиссия предлагала платить от 30 000 до 90 000 рублей в месяц (по данным объявления на сайте «Работа Mail.ru»), «методолога нормативных документов» – от 70 000 до 100 000 рублей.
Справедливо ли, что «надчиновники» берут за свой труд больше, чем обычные? В прошлом году в беседе с российскими журналистами один чиновник Еврокомиссии так ответил на обвинения в чрезмерной бюрократизации процессов принятия решений в Брюсселе: «А как же иначе? На территории Евросоюза проживает полмиллиарда человек». Следуя этой логике, можно даже вывести формулу: пусть надбавки за «наднациональность» будут пропорциональны населению. Тогда зарплаты евробюрократов должны в 8 раз превышать ставки в британской Civil Service, а чиновников ООН – быть аж в 22 раза выше американских (если брать все население Земли по сравнению с населением Штатов). Вот только в знаменатель формулы хотелось бы внести что-нибудь вроде «фактора невыборности», помноженного на «коэффициент неспособности решения проблем» (будь то на глобальном или европейском уровне). Есть предположение, что пока значение этих коэффициентов довольно высоко.