В июле – августе США и ЕС запретили инвесторам давать кредиты российским госбанкам и их «дочкам». Как эти меры и общее ухудшение экономической ситуации в России отразились на работе банков, президент, председатель правления «Лето-банка» («дочки» государственного ВТБ) Дмитрий Руденко рассказал Slon
– Изменились ли условия вашей работы после того, как ВТБ оказался в санкционном списке? Получили ли вы от акционеров какие-то предписания, уведомления?
– Нет. На нас это никак не отразилось. У нас все фондирование идет от акционера «ВТБ24», и его условия пока никак не изменились. Они и так для нас абсолютно рыночные, никаких специальных льгот не было. И мы даже думаем в конце этого года начать привлекать депозиты, чтобы в идеале, конечно, полностью перейти на этот источник средств.
– Удастся ли «Лето-банку» в ближайшее время выйти из убытков?
– У нас был план выйти на совсем небольшую прибыль в самом конце 2015 года. Сейчас я на 2015 год прогнозов давать не хочу. В этом году мы решили притормозить в развитии, сократили расходы, снизили план по росту кредитного портфеля. И не потому, что нет спроса – он есть, и можно было бы расти очень быстро, но в ущерб качеству портфеля.
– А за счет кого вы будете расти, ведь вы сами сказали – на рынке уже дефицит качественных заемщиков.
– Качественного заемщика – да, дефицит. Мы продолжаем кредитовать, но отбор становится более жестким – это факт, потому что волна дефолтов, особенно в нижнем массовом сегменте, она существует.
– Вы имеете в виду просрочку?
– Да. Это в первую очередь касается банков, которые раньше выдавали много, и того, как себя ведет их старый портфель. В этом и беда, что сейчас вся игра построена не вокруг того, кто оценит риски на входе, а кто сможет угадать, какие риски будут через год, потому что на входе [оценивать риски] все уже научились – закредитованных не кредитуем и так далее. Но проблема сейчас у всех абсолютно – в старом портфеле. То есть люди, которые могли платить год-другой нормально, вдруг начинают не платить. Понятно, что это сокращение премий, сокращение предприятий, малого бизнеса, ипишек и так далее [вплоть до тех], кто с ними работал. Это системная штука, она не связана с одним банком.
– Как вы будете выходить из ситуации, не очень понятно, у вас же сейчас процент по розничным кредитам заметно выше, чем порог, который уже скоро объявит ЦБ? (С 1 января 2015 года ЦБ ограничит максимальную полную стоимость розничных кредитов, на данный момент «Лето-банк» превышает предполагаемую максимальную ставку по кредитам наличными. – Slon)
– Закон нарушать не будем.
– Но есть же разные способы это обойти?
– Можно предлагать другие сервисы, и если клиенты готовы их покупать – пусть покупают. Но вписать насильно или скрыть – мы так не делаем, и я не очень понимаю, как это делать, – скрытую комиссию, что ли?
– Я скорее спрашиваю не про схемы обхода, а про проблему на рынке – ведь вы же не единственный банк, у кого ставки выше.
– Это приведет к совершенно простому результату. Естественно, мы должны будем установить фильтр на входе еще жестче, чтобы проходили только те клиенты, с которыми рентабельно работать со сниженной ставкой, что автоматически выдавит остальных.
– А можете описать, какую часть клиентов это выдавит? Пенсионеров, студентов?
– Со студентами никто и не работал, если честно. Потому что реклама немного отличается от реальной жизни. Равно как с пенсионерами – с ними работали большие банки, у которых есть специальные программы, либо банки, которые, мягко скажем, лукавят.
– А какие клиенты выпадут?
– Закредитованные, очевидно. Люди с большой кредитной нагрузкой. Те, по которым вероятность дефолта системы рассчитывается выше, чем потенциальный доход.
– А сколько это клиентов?
– Я думаю, что если говорить о массовом сегменте, то до половины может быть отсеяно. Люди, с которыми можно было бы работать с высокой ставкой, но нельзя работать с низкой.
– Эти люди уйдут на рынок микрокредитования, где проценты еще выше?
– Может быть, хотя это будет для них плохим решением. МФО работают с небольшими суммами на короткие сроки, смысл этой идеи в том, чтобы занять на короткий срок, пусть даже дорого в пересчете на годовые. Но как можно двухнедельным кредитом закрыть потребность в двухлетнем, я не представляю.
– А что будут делать эти люди, если им нужны деньги, чтобы отдать старые долги? Что будет происходить в обществе?
– Дефолт.
– Массовые неплатежи?
– Пузырь начнет сдуваться.
– То есть просрочка будет резко расти?
– У таких клиентов – да.
– А что это за социальный тип таких заемщиков – можете их описать?
– Это люди среднего возраста, профессиональные заемщики. Я видел кредитные истории, когда у человека по 11 кредитов. Водитель автобуса в каком-нибудь маленьком городе приходит, говорит, дайте мне кредит на ремонт (это стандартно, они все так говорят). Мы смотрим, у него уже больше миллиона общая задолженность. А как он будет отдавать этот миллион с зарплатой 17 тысяч рублей? Даже если мы ему совсем нулевую ставку дадим. И пока мы таких клиентов проверяем, они успевают взять еще по 10 кредитов. Я не знаю, почему им их выдают – куда смотрят наши коллеги.
– Этот дефолт будет происходить сразу после объявления ограничения по ставкам? Когда это объявление будет – в конце этого года, в следующем?
– Я не знаю пока. И не знаю, как эта формулировка окончательно будет выглядеть. Но вообще с медицинской точки зрения надо остановить этот кредитный пузырь – по кредитам, которые берут, чтобы отдать предыдущие. Если бы они брали, как вы говорите – по более низкой ставке, или рефинансировали старые обязательства…
– Сейчас некоторые банки предлагают так делать.
– Да, но, наверное, в жизни основная масса этих заемщиков действуют не так.
– Просто тратят новые кредиты?
– Они берут кредит, тратят две трети на себя, а оставшуюся треть тратят на несколько платежей, что превращает это все, по сути, в пирамиду. Поэтому посмотрим, как регуляторы будут на это реагировать, потому что проблема серьезная.
– Вы не ответили, как вы будете расти в таких условиях.
– Медленно. Поскольку мы все еще молодой банк и у нас был план, что мы будем открывать по отделению в день и двигаться-двигаться, пока не достигнем тысячи. В этом году мы решили остановиться на 440–450 (сейчас 438). И больше расти не будем. Кредитный портфель «Лето-банка» сейчас около 45 млрд рублей. Был план дойти до 70 млрд, но сейчас надеемся закончить год в районе 55–60 млрд.
– А вы верите, что профессиональные заемщики, которые не возвращают кредиты, в итоге пострадают? Есть ли способы взыскать с них столько денег?
– Это зависит от действий нашего государства.
– А вы судитесь с такими неплательщиками?
– Мы сейчас всерьез работаем над этим и ведем первые дела с суммами порядка 400–500 тысяч рублей.
