Глеб Щелкунов/Коммерсантъ
«Я бы для чиновников разработал кодекс поведения, который улучшил бы взаимодействие власти и бизнеса», – предложил экс-министр финансов Алексей Кудрин. С одной стороны, именно от «взаимодействия власти и бизнеса» рождаются коррупция, взяточничество, рейдерство и прочие неприглядные явления. Так что необходимость улучшения давно назрела и перезрела. Но непонятно, насколько эффективным может оказаться такой механизм, как кодекс чести, там, где не справляется даже кодекс уголовный.
Сама по себе кудринская идея не нова. Со времен создания Морального кодекса строителя коммунизма идея кодифицировать этические правила не оставляет ученые умы ни на один день. Различного вида кодексы писали и независимые эксперты, и сами чиновники, и даже Русская православная церковь. Верховный Собор в 2004 году принял «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании». Среди десяти заповедей есть, например, такая: «Не забывая о личном благе, нужно заботиться о благе ближнего, благе общества и Отчизны».
Кодекс предпринимательской этики был принят в ТПП еще в 1998 году, а Хартия корпоративной и деловой этики в РСПП существует с 2003 года. Кроме того, в каждом ведомстве есть свой этический кодекс госслужащего. Авторы идеи объясняли – «кодекс поможет госслужащему правильно ориентироваться в сложных нравственных коллизиях, обусловленных спецификой его работы». И хотя они в значительной части посвящены вопросам дресс-кода, общей культуры поведения и неприемлемости употребления слова «доллар», в любом из них есть пункты, призывающие никогда не действовать в чьих-либо интересах, кроме как интересов государства. «Уведомление о фактах обращения в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений является должностной обязанностью госслужащего», – сказано в кодексе этики и служебного поведения Федеральной налоговой службы.
Таким образом, каждый участник процесса со своей стороны снабжен этическим уставом, а коррупция тем не менее не прекращается. Может быть, дело в том, что у каждого свой кодекс, а нужен общий. Вот, рассуждает Кудрин, типичный пример конфликта интересов – советы директоров госкомпаний. Замена чиновников на рыночных профессионалов – правильная идея, но в итоге бизнес приходит в компании через советы директоров и начинает взаимодействовать в интересах своей компании, начинается конфликт интересов, – говорит он. Так что смена чиновников на частников не решает вопрос конфликта интересов, а только переводит его в другую плоскость. А кодекс взаимодействия мог бы его решить.
Кстати, если кодексы отдельно для чиновников и отдельно для бизнесменов существуют во многих странах мира, то общий свод правил для всех участников хозяйственной деятельности собираются принять только в соседней Белоруссии. Так что перенимать опыт мы сможем только там. Белорусские авторы уже с гордостью рассказали, что их Кодекс нравственности экономики не имеет аналогов в мире. Он основан не просто на каких-то общих критериях и заповедях, а включает в себя сознательное ограничение потребления для чиновничества и бизнеса – не выше уровня, характерного для среднего соотечественника. Вот, кстати, из Свода РПЦ – «В России главный лозунг делового сословия звучал так: «Прибыль превыше всего, но честь превыше прибыли».
