«Паршивые овцы» в стаде банкиров

Регуляторы наперебой пугают планами провести чистку банковских рядов. Неделю назад директор департамента банковского регулирования и надзора ЦБ Алексей Симановский заявил о намерении очистить банковское стадо от 200 паршивых овец, кредитующих бизнес своего владельца. Затем министр финансов Алексей Кудрин сообщил, что ЦБ после очередного проведенного стресс-теста в ближайшие дни может отозвать ряд лицензий слабых банков. «Мы исходим из того, что мы не должны бояться искоренять те банки которые следуют негодной практике», – вторил им полный решимости первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев. В 2004 году подобные заявления стали причиной масштабного кризиса доверия и паники вкладчиков. После такого урока монетарные власти долгое время остерегались делать неосторожные заявления. Теперь же не испугались ни банкиры, ни вкладчики. Основания сохранять спокойствие, судя по всему, действительно есть: достаточно посмотреть, как ЦБ борется с кредитованием банками бизнеса владельцев. Итак, чего же стоит нынешняя решимость Банка России избавиться от паршивых овец? Алексей Симановский, говоря о 200 «овцах, которые источают риск порчи всего стада», имел в виду банки с наибольшей концентрацией рисков на одного заемщика и клиентов, связанных с собственниками кредитной организации. Именно этот риск послужил главной причиной краха большинства банков, санированных или лишившихся лицензии в кризис. Сплошь и рядом банкиры, пользуясь государственными гарантиями вкладчикам, собирают относительно недорогие деньги физлиц, а складывают их по заниженным ставкам фактически в одну корзину – бизнес владельца. При появлении проблем у собственника банк теряет устойчивость, вкладчики – размещенные сверх страхового лимита средства, а государство – деньги налогоплательщиков (на их санацию за пару лет потрачено более десяти миллиардов долларов). Одним словом, паршивые овцы, что тут еще сказать. Намерения «очистить стадо» можно только приветствовать, тем более, что разъяснительную работу с банками по этому поводу регулятор ведет уже полгода. Непонятно, впрочем, почему у ЦБ претензии только к 100–200 банкам, в которых он видит паршивых овец. Рейтинговое агентство Standard & Poor’s, например, насчитало их в два-три раза больше. Аналитик Екатерина Трофимова полагает, что полноценное применение уже действующего норматива по ограничению риска на одного заемщика способно снизить число банков наполовину, до 500. «Волшебный способ, – умиляется она, – нужно применить нормативы по кредитованию одного заемщика или группы связанных заемщиков, и тогда целый ряд банков, в том числе крупных, надо будет закрыть в один день». Почему же ЦБ видит две сотни паршивцев, а S&P – полтысячи? Да просто ЦБ анализирует информацию главным образом по российским стандартам отчетности, а рейтинговые агентства – по международным. В РСБУ отсутствие прямых юридических связей между заемщиками позволяет банкам учитывать их как отдельные группы. При этом сумма кредитов одной группе не должна превышать 25% капитала банка (норматив Н6) и 20%, если речь идет об одной группе акционеров. А вот в МСФО учитывается прежде всего содержание отношений между сторонами, а не их юридическая форма. Slon.ru изучил отчетность банков из Топ-100 по активам и обнаружил чертову дюжину «паршивых овец», размер кредитов на связанные стороны по МСФО у которых превышает 25%. При этом лишь два из них в этом году признавали нарушение российского норматива Н6 – «Русь-Банк» и «Балтинвестбанк». Улов мог бы быть гораздо больше, но мало кто из банков за пределами первой полусотни раскрывает публике МСФО. К тому же среди крупных банков кредитование собственников менее распространено, чем у средних и мелких. Так что оценки S&P, судя по всему, довольно точно отражают масштабы пагубного увлечения российских банкиров. По оценке другого рейтингового агентства, Moody’s, средний уровень кредитов, выданных связанным сторонам, составляет 50% их капитала. Однако из расчетов Slon.ru следует, что это «средняя температура по больнице». Есть много банков, у которых этот показатель стремится к нулю, а вот у тех, у кого он выше 25%, он, в среднем, находится на уровне 80–90% капитала. Раскрывать список своих «паршивых» клиентов ни ЦБ, ни рейтинговые агентства, понятно, не намерены. Однако из данных Slon.ru следует, что в их числе не только второй–четвертый эшелон, о котором говорил Симановский. Охотно кредитуют связанные стороны в больших размерах и крупнейшие игроки: «Уралсиб», МБРР и «Петрокоммерц». Почти все банки из списка используют в этих целях деньги, привлеченные от вкладчиков. Исключение – «Национальный резервный банк», «Балтинвестбанк» и «МЕТКОМБАНК», у них размер средств на счетах физлиц или меньше, чем объем выданных «физикам» кредитов, или вовсе незначителен. Возможно ли скорое исправление этих закоренелых паршивцев или даже (о ужас!) скоропостижный отзыв лицензии? Вряд ли. Регулятор благодушно дает понять, что карательными мерами при ограничении банков будет пользоваться только по отношению к самым трудноисправимым. И вся брутальная риторика, озвученная регуляторами за неделю, выглядит скорее как попытка исправить неловкое положение, в котором оказался ЦБ, три месяца тянувший с лицензией «Межпромбанка». А тем временем ЦБ продолжает выдавать банкам «спецталоны» на нарушение обязательных нормативов. Бывает, что кто-то из банков (как, например,«Русь-Банк») ухитряется попрать всякие приличия даже по РСБУ и нарушает Н6. Проблема решается просто: достаточно написать письмо в Банк России о превышении лимита на заемщика и в ответ получить «спецталон» – письмо, в котором ЦБ разрешает нарушать норматив в особом порядке. В нем же ЦБ устанавливает срок, в который нарушение должно быть устранено, (обычно – полгода) и график приведения лимита в норму. Минфин и ЦБ планируют расширить понятие «связанных» заемщиков, что приблизило бы это понятие к терминам МСФО. Однако не зря S&P говорит о том, что для изменения ситуации с кредитованием собственников в банковском секторе нужно волшебство. Ведь ничто не мешает ЦБ уже после принятия соответствующего законопроекта продолжить практику выдачи «спецталонов». Этой традиции уже десять лет, когда-то этими талонами активно пользовались и госбанки, выдававшие крупные кредиты государственным компаниям. А десять лет в банковском надзоре – это большой срок, про который можно сказать: за это время меняется все и ничего.