Мой Паркер, бумага, перо и чернила были изобретены, чтобы писать.

А свободные руки, у которых нет занятий, – писать письма.

Мысль красивая, а еще, благодаря тому, что мысль эта однажды пришла в голову путешественнику, скучавшему в Москве, у нас теперь есть довольно оригинальное описание русских нравов и обычаев середины XVI века.

1568 год. Англичане уже активно торгуют с Московией, пользуясь благосклонностью грозного царя Ивана. Но хотят, конечно, большего, хотят новых и новых привилегий. Чтобы их добиться, снаряжают очередное посольство – под началом сэра Томаса Рандольфа. Корабль «Гарри» с послом и его сотрудниками выходит в плавание в июне, и, по собственным словам посла, наполовину его свита состоит из «джентльменов, жаждущих посмотреть мир». Рандольф, кстати, оставил записки о путешествии, но не он наш сегодняшний герой.

«Гарри» прибыл к архангельским берегам, однако с послами обходились не особенно любезно – в Москву их пустили не сразу, на севере продержали три месяца, а в столице они подолгу дожидались царских аудиенций, сидя праздно в доме, который для них отвели.

Царь англичанам симпатизировал, как известно, и даже, когда накрывала его черная тоска, почти всерьез продумывал возможность эмиграции в Англию. Писал об этом королеве, и королева пообещала «возлюбленному брату» поместья и роскошную жизнь на острове, если он-таки соберется покинуть родину.

Иван IV показывает свою сокровищницу англичанам. Картина Александра Литовченко (1875). На этой картине, впрочем, изображено вовсе не посольство Томаса Рандольфа, а Джером Хорси, прибывший в Россию позже – в 1571 году. Судя по стихам Турбервилля, никаких особенных сокровищ посольству Рандольфа не показывали.

Посольству Рандольфа просто не повезло: Ивану было не до гостей. В разгаре опричнина, в Москве – грабежи и казни, все усилия государя направлены на то, чтобы расправиться с мятежным митрополитом Филиппом. Даже в приставах у англичан – Афанасий Вяземский, «келарь» опричной гвардии из Александровской слободы, прославленный своими зверствами. Вообще, это, конечно, показатель того, что царь к послам отнесся всерьез – в то время Вяземский самый доверенный из его людей, питье и пищу Иван принимал только из его рук, и с ним же советовался о самых потаенных своих мыслях.

Потом, правда, обвинил в измене и запытал до смерти, но это потом.