Александр Петриков специально для «Кашина»
Путинское закрытие Турции – такая образцовая «непопулярная мера», как о ней должны писать в учебниках. По планам, семейным бюджетам, вообще по благополучию полумиллиона российских граждан нанесен удар, не смертельный (с другой стороны – а смертельный удар как должен выглядеть? Смертельный удар по полумиллиону – это уже будет геноцид), но довольно болезненный. Речь ведь даже не об отпуске в Турции как о популярном удовольствии, нет. С учетом количества сохранивших отверстий в ковидном занавесе – самое масштабное ограничение выезда из России как такового, обусловленное, как можно догадаться, не столько эпидемиологическими, сколько политическими соображениями, и это тоже имеет значение – неприятно понимать, что истрепанный за год ковидный аргумент становится теперь инструментом выяснения международных отношений. Какой бы впечатляющей ни была турецкая статистика заболеваемости, она почему-то не беспокоила Москву до тех пор, пока Эрдоган не поставил украинцам беспилотники и не высказался о Крыме, а не было бы этого – кто поверит, что Россия закрыла бы границу и в этом случае? Поводов верить нет.
И если представить себе русскую семью, чей запланированный и оплаченный отпуск теперь отменяется, и вечером на кухне идет об этом мрачный разговор – несложно представить, что в этом разговоре тоже звучат слова «Эрдоган» и «беспилотники». Международная политика как повод для повседневного трепа – в нашей традиции это давняя тема для самых очевидных шуток (пикейные жилеты, Гондурас, да даже совсем недавнее «что там у хохлов»), но сейчас «беспилотники» в непростом семейном разговоре звучат как-то иначе – как, что ли, «броненосцы» в начале двадцатого века, серьезно звучат. Аркадий Бабченко, если бы он прочитал этот абзац, умер бы от ужаса, но прости, Аркадий – закрытие Турции бьет по сложившемуся ритму жизни в России сильнее, чем даже события 2014 года, которые, как бы драматичны они ни были, практически для всех у нас остались внутри телевизора. При этом нельзя сказать, что отпуск сам по себе значит для человека больше, чем война, пусть даже и по телевизору. Понятно, что война хуже и важнее. Но тут ведь не в отпуске дело.
