Минск, сентябрь, 2020. Фото: Ivan Cihanou / wikipedia.org
2 июня в зале суда арборист (специалист по болезням деревьев) и защитник минской «Площади перемен» Степан Латыпов попытался проткнуть горло ручкой. Обвиняемый в создании дворового телеграм-чата, в изготовлении протестной символики и – самое экзотическое – в попытке отравления сотрудников правоохранительных органов агрохимикатами, а также в недобросовестной борьбе с борщевиком, Латыпов заявил, что его вынуждают дать признательные показания под угрозой уголовного преследования родственников и соседей. На лице Латыпова были следы побоев.
Мурал перемен
В августе 2020 года соседи Степана, жители обычного минского двора, неожиданно для себя стали акционистами и художниками-партизанами, попадающими в тюрьму и умирающими за искусство. Все началось с того, что анонимный живописец изобразил на трансформаторной будке граффити с портретами двух звукотехников, включивших незадолго до этого песню Цоя на провластном митинге. Сами «диджеи перемен» вынуждены были покинуть страну, но граффити стало местом сбора оппозиции, выступлений уволенных актеров из театра Янки Купалы и журналистов закрывающихся независимых СМИ.
Городские службы много раз уничтожали мурал, но кто-то каждый раз его восстанавливал. В ноябре здесь был жестоко избит житель двора, участник чата и, возможно (согласно догадкам телеграм-канала «Nехта»), автор мурала, бывший спецназовец и выпускник академии искусств 31-летний Роман Бондаренко. Его похороны превратились в протестные марши сразу в нескольких городах, а его последнее сообщение в чате – «Я выхожу» – стало протестным лозунгом. Две журналистки телеканала «Белсат» Катерина Андреева и Дарья Чулцова, которые вели стрим акции памяти Бондаренко с балкона одной из квартир на «Площади перемен», получили два года исправительной колонии. В Риге напротив Латвийского национального музея в знак солидарности с белорусскими оппозиционерами появился арт-объект, повторяющий граффити «Площади перемен».
Двор перемен в Минске
tut.by
Вопросы к будущему
Будни работников культуры Республики Беларусь все больше напоминают то, что описано в дневниках Вальтера Беньямина, – меланхолия переплетается с чувством утраты и неизбежности. Обыденность репрессий описал журналист и писатель Алесь Пилецкий:
> частная галерея Уни Складовой
----
Обожемой. Галерея "Ў", она же "У нескладовае", она же "У краткое" в русском языке. Никаких Унь.
спасибо, поправили, недоглядели автокоррект
Думаю, наши потомки со временем выведут формулу, что совок – это 70 лет острой стадии + 100 лет (как минимум) болезненного выхода из неё. Концлагерь XXI в., в который превратилась нынешняя Беларусь, - это не результат стараний каких-то абстрактных сил зла. Эта отголоски той самой психологии рабской покорности, выдрессированной в годы советской власти. Советский Союз рухнул 30 лет назад. Но страх внутри нас остался, и он – вероятно, несколько затухая, – передаётся следующим поколениям. В Беларуси страх сейчас с обеих сторон. И у всех разная его степень. Я могу понять людей, которые, находясь на свободе, кончают жизнь самоубийством, потому что жить с мыслью, что завтра тебя посадят и будут пытать, невыносимо. Гораздо сложнее (с точки зрения именно холодного рассудка) понять научного сотрудника музея, которая, как она подчёркивает, «пока ещё не села». Её страх особый – граничащий с какой-то убеждённостью в его мессианском значении. Не осознавая этого, она формулирует суть процесса, благодаря которому массовое протестное движение 2020 г. сошло на нет: «Но мы тут подумали, вот все, что у нас хранится, - кому оно достанется? Придет какой-нибудь военачальник и повесит у себя Айвазовского в кабинете». Формальная логика здесь практически отсутствует, если посмотреть на масштабы насилия. Кого, кроме самих себя, люди обманывают такими оправданиями? Придут с вами или без вас, и, конечно, не спросят, кого куда вешать. Да, ей комфортно в окружении таких же музейных работников, но когда за кем-то из них придут, никто - из-за страха - не вступится и не уволится. Люди будут молча ждать и гадать, кто будет следующим.
И те, кто пытает - как и все - имеют семьи, детей. Врождённый садизм не может быть таким массовым, какими сейчас стали пытки. Садизм подпитывается страхом, что если ты не будешь издеваться над невинным, то завтра имеешь все шансы, чтобы оказаться на его месте. И бесполезно тут взывать к совести.
Начиная с августа 2020 г. не слышно ни об одном судье, который бы не стал выносить неправосудный приговор или демонстративно уволился в ответ на полное попрание права. Тоже страх.
Это тот порочный круг, который описал Солженицын: воля скована страхом, в механизме нет сбоев - поэтому он так эффективен.
Знакомьтесь, Алексей Пацко. Ему 33 года, и четыре из них он отработал судьей в Пинске. Как и у многих беларусов, жизнь Алексея круто изменилась 9 августа 2020-го, когда он решил, что не будет выносить приговоры «по приказу». По информации «Радио Свобода» рассказываем его историю.
https://kyky.org/news/oblastnym-sudom-rukovodit-kgb-eto-ya-sudya-kotoryy-otkazalsya-davat-sutki-po-prikazu-i-byl-vynuzhden-uehat-iz-strany
про музей гораздо интереснее то, как они сначала самостоятельно себя цензурируют, а потом в некоторой долей гордости говорят о том, что за ними никто не приходит. ну да, если красный цвет только в сочетании с зелёным показывать – то вряд ли на вас кто-то будет давить.
Страшно и жутко сознавать, что это творится прямо сейчас, прямо рядом. Не в 37-ом, не в 43-ем, а здесь и сейчас каратели ловят, избивают и до смерти запугивают обычных людей.
.
Какую же мощную прививку нужно сделать этому рабскому и пахнущему трупным запахом постсовковому обществу, чтобы вот ЭТО никогда не повторилось - ни в Беларуси, ни в России. Что нужно сделать с этой бывшей империей, с этими людьми, с этими элитами, чтобы ТАКОЕ больше не повторилось?
.
Думаю, война - это гораздо лучше, чем вот так.. Раньше говорили: "Лишь бы не было войны". Теперь уже кажется, что и война уже лучше, чем ЭТО..