Владимир Путин на прямой линии, 16 июня 2021 года. Фото: kremlin.ru
Президент пообещал написать статью о единстве народов – и он ее написал. От обещания, прозвучавшего во время очередной «прямой линии», до появления материала на официальном сайте Кремля не прошло и двух недель. СМИ, подходящего для опубликования столь ценного текста, видимо, не нашлось, зато статья вышла сразу на двух языках, русском и украинском.
Три четверти статьи занимает исторический экскурс. «Работая над этой статьей, основывался не на каких-то секретных архивах», – поясняет Владимир Путин, отчего-то старательно избегая по всему тексту местоимения «я», а жаль – какая-нибудь редкая находка или хотя бы цитирование забытых ныне сочинений сделали бы статью интереснее, а так получился краткий пересказ классического школьного пособия. Вещий Олег произносит сентенцию о «Киеве – матери городов русских», пробегает Батый, литовский князь Ягайло скачет на встречу с Мамаем перед битвой на Куликовом поле (довольно крупная фигура эпохи в российской популярной историографии так и свелась к одному эпизоду, со временем превратившемуся в анекдот; скакал-скакал на встречу, да так и не доскакал – зачем, почему он это делал, российским школьникам, кажется, никогда не растолковывалось. Путин только замечает, что Ягайло – «сын тверской княжны», скромно выводя за скобки противостояние Москвы и Твери).
Затем на сцене, как и следовало ожидать, последовательно появляются: коварные поляки, занимающиеся латинизацией русских земель; свободолюбивый Богдан Хмельницкий, спешащий под надежную защиту Алексея Михайловича и благодарящий его за то, что он «все Войско запорожское и весь мир православный российский под крепкую и высокую руку свою царскую принять изволил»; мятеж Мазепы; завоевание Крыма; Гоголь с Шевченко; потом не менее коварные, чем поляки, австро-венгры, «подхватившие» тему обособления украинского народа «в противовес как польскому национальному движению, так и москвофильским настроениям в Галиции»; оккупация Украины Германией и политический хаос 1910-х; большевики, легкомысленно решившиеся на создание Украинской ССР; снова поляки; Хрущев и Брежнев и, наконец, 1991 год, когда «все эти территории, а главное – люди, которые там жили, в одночасье оказались за границей».
Разбирать историческую часть и ввязываться в бесконечный спор о происхождении терминов «Украина» и «Русь», наверное, большого смысла нет – написано на эту тему много томов. Естественно, что российский президент ограничивается подбором фактов, укладывающихся в его систему координат; Путин не профессиональный историк или этнограф, желающий сказать новое слово в науке, он политик, и статья имеет в первую очередь политическое значение. Как любой человек, берущийся с патриотических позиций доказывать единство трех славянских народов, президент попадает в классическую яму – он то с нежностью говорит о «едином народе», то перескакивает на возмущение «украинским национализмом»; но если есть национализм, значит, есть и нация, вполне отдельная. Как выбраться из этой ямы, Путин не знает, но это ему и не важно, приоритетное значение имеет как раз вот это, про «крепкую и высокую царскую руку». Бог с ним, отдельным государством, живите так, если хотите, – миролюбиво дает понять Путин, – важно, чтобы оно, это государство, было под рукой Москвы.
