Мао Цзэдун провозглашает "культурную революцию" на первом митинге хунвэйбинов. Площадь Тяньаньмэнь, Пекин, 18 августа 1966 г. Фото: Keystone / Global Look Press
Кем он на самом деле был и кого в нем заключено больше — гения или злодея, благодетеля или губителя, романтика или прагматика, теоретика или практика? Китайского Моисея, который почти тридцать лет водил народ Поднебесной через выжженные пустыни «большого скачка» и «культурной революции», чтобы люди, наконец, прозрели и поняли: будущее все-таки за рынком и технологиями, а не за коммунами и мотыгами?
Наконец, друга или врага СССР/Кремля/Коминтерна, которые сто лет назад де-факто создали компартию Китая и многие годы финансировали ее и ее руководство, включая самого Мао? А после прихода КПК к власти выстроили в Поднебесной промышленность и науку, ВПК, сферу образования и много чего еще.
Как написал о нашем герое в своей книге «Великий Мао. Гений и злодейство» не раз наблюдавший его вблизи (переводя беседы лидеров КНР и СССР) выдающийся китаевед и критик маоистского режима Юрий Галенович: «Его мощная харизматическая властная личность наложила отпечаток на все двадцатое столетие…Его деятельность и последствия еще долго будут сказываться на Китае, и отчасти на состоянии и перспективах развития двусторонних отношений России и Китая. Очевиден масштаб его личности, который так или иначе отражал, выражал, да и формировал настроения и интересы значительной части китайцев».
9 сентября 1976 делегат первого съезда КПК и отец-основатель КНР Мао Цзэдун, как он сам говорил, «отправился на встречу с Марксом». То есть ушел навсегда… Сегодня, 45 лет спустя, «Republic — Хартленд» попросил известных экспертов и бизнесменов, давно и плотно занимающихся Китаем, ответить на вопросы о фигуре Мао и его наследии. При этом главный из вопросов, по сути, такой: «Куда идет Китай?»
