Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года. Художник Константин Юон, 1942
80 лет назад, когда гитлеровцы стояли у самых ворот Москвы, на Красной площади состоялся военный парад, впоследствии ставший одним из самых известных и мифологизированных эпизодов Великой Отечественной войны. А Ленинград в это время уже находился на пороге «смертных дней» — самого тяжелого периода блокады.
Известный российский историк Аполлон Давидсон, очевидец событий и автор интереснейших мемуаров «Наше неушедшее время» (готовится к выходу в ИД Высшей школы экономики) вспоминает противоречивые чувства, с которыми его семья в блокадном городе слушала по радио торжественную речь Сталина.
Аполлон Борисович Давидсон (р. 1929) — историк-африканист, англовед и культуролог, академик РАН, профессор ВШЭ, автор 500 с лишним научных работ, в том числе 11 книг. Отрывок из главы «Блокадный Ленинград слушает Сталина» публикуется с любезного разрешения издательства.
Спасибо за рассказ.
В те же военные годы Твардовский осмелился написать о значении правды. И ему за это ничего не прилетело. Время было такое. Вот эти строки из "Василия Теркина".
А всего иного пуще
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.
В Ленинграде во время блокады была Ольга Берггольц. Героическая женщина с трагической судьбой и прекрасный поэт, класса Ахматовой. Ее и травили вместе с Анной Андреевной, но не так жестоко. И потом после победы относились к ней партийные бонзы очень плохо, и ее последнюю волю, быть похороненной на Пискаревском кладбище, не выполнили. Я ее как поэта и выдающуюся личность открыл сравнительно недавно. Приобрел недавно прекрасно изданные ее "Дневники" в трех томах с отличным комментарием и справочным материалом.
"Тому самому" Набокову удалось вовремя бежать из России ("благословенного изгнанья я снова чувствую покров"). Его мнение о Сталине и большевиках всем известно ... А вот некоторым другим представителям рода Набоковых, как выяснилось, повезло меньше. И, как водится в таких (бесчисленных!) случаях, оказавшись во власти каждого следующего всесильного деспота, приходится волей-неволей обсуждать все судьбоносные речекряки очередного "Тараканища" или каждое дрожание его левой ляжки или ёрзанье на стуле и подхихикиванье.