Владимир Путин на расширенном заседании коллегии МИД / kremlin.ru

На протяжении минувшей недели сохранялась высокая геополитическая напряженность вокруг возможного вторжения российских войск на Донбасс. Американский телеканал CBS News со ссылкой на неназванный официальный источник утверждал, что разведка США предупредила европейских союзников о потенциальной активизации России на украинском направлении, вероятность которой возрастает по мере похолодания: «Вторжение зависит от погоды, но может произойти в течение нескольких недель, если не будет вмешательства Запада». Чуть ранее статья в том же духе вышла в газете The New York Times: американские и европейские официальные лица обеспокоены дефицитом времени, необходимом союзникам для ускоренного принятия мер по сдерживанию России. «Путин очень быстро передвигается, — цитирует издание Джима Таунсенда, бывшего высокопоставленного чиновника Пентагона — Я думаю, что он любит отвлекающие маневры. Это играет ему на руку. Все взгляды устремлены на белорусскую границу. Тем временем он собирает то, что, по его мнению, может понадобиться для украинского похода».

В пятницу генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что альянс внимательно следит за «большой и необычной концентрацией российских войск» вблизи Донбасса. Он призвал Россию прекратить эскалацию, но вряд ли рассчитывал таким образом достичь большего прогресса, чем до сих пор смогли добиться Франции и Германии, чьи дипломаты предупредили Москву о «тяжелых последствиях» при «новой попытке подорвать территориальную целостность Украины».

Позиция официальной Москвы, продолжавшей с подчеркнутым недоумением отвергать любые обвинения в свой адрес, оставалась неизменной:

«Украина, скорее всего, добивается очередной попытки начать силовое решение своей собственной проблемы. Сотворить еще одну беду для самих себя и для всех в Европе. Вот что добивается Украина. И добивается она это, скорее всего, под прикрытием вот тех самых учений НАТО, кораблей НАТО в Черном море — американских, британских солдат в регионе, которых становится все больше и больше. Вот, чего добивается Украина. […] Это душераздирающее зрелище, потому что это повлечет самые, самые серьезные последствия. […] О необычной военной активности говорят те, кто сам пригнал свои вооруженные силы из-за океана. Это не совсем логично и не совсем прилично», — так в субботнем эфире программы «Москва. Кремль. Путин» прокомментировал события пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

Выступление в МИДе на этой неделе российского президента, казалось, вместило в себя весь спектр идей путинской оборонительной дипломатии — включая «наши озабоченности и предостережения по поводу расширения НАТО на восток были абсолютно проигнорированы» до «собственность нашу изъяли в Штатах в нарушение всех международных норм и правил». Разумеется, не был обойден стороной и «внутриукраинский кризис, пока далекий от разрешения».

Не обладающему тонким слухом конспиролога, пожалуй, будет нелегко распознать в этих филиппиках, в целом типичных для Путина, признаки надвигающейся катастрофы.

Владимир Путин на расширенном заседании коллегии МИД / kremlin.ru

До некоторой степени риск внезапной эскалации украинского кризиса может снижать нарастающее публичное обсуждение. Эта не та среда, в которой привык действовать Владимир Путин. И как показывает опыт прошлой весны, сумма тревожных свидетельств в пользу военного сценария развития событий совсем необязательно делает его реальностью.

Где в путинском сознании пролегают пресловутые «красные линии», что на уме у российского лидера? Никто в конечном счете этого не знает — включая политологов фонда Карнеги Юджина Румера и Эндрю Вайса, опубликовавших на неделе колонку в The Wall Street Journal об умонастроениях хозяина Кремля в отношении Украины (и заодно активно процитированных лоялистскими СМИ в качестве признания заслуг Путина по возрождению державы и модернизации ее армии). Авторы упоминают стиль президентских выступлений на эту тему, «подозрительно эмоциональных», отмечают озабоченность стареющего автократа своим наследием и цитируют путинские воспоминания о детстве, проведенном на ленинградских улицах: «Если драка неизбежна, ты должен нанести первый удар».

Упрощенный образ, рисуемый аналитиками, создает соблазнительную иллюзию предсказуемости российского президента, доступности его помыслов. Но очевидно, что сам он явно не желает быть открытой страницей для своих «западных партнеров», стараясь окутать густым туманом предполагаемые геополитические авантюры — сбить всех с толку, коротко говоря. «Нужно, чтобы это состояние [напряжения] у них [на Западе] сохранялось как можно дольше, чтобы им в голову не пришло устроить нам на наших западных рубежах какой-нибудь не нужный нам конфликт, а нам конфликты не нужны», — подчеркнул Путин в ходе своего визита на Смоленскую площадь. Что он действительно при этом имел в виду, остается лишь гадать. Будем очень надеяться, не подготовку к активным военным действиям на территории многострадального соседнего государства. В свежих Хрониках госкапитализма:

Госкомпании. «Нам не стыдно посмотреть на то, что сделано»