Николай Патрушев / kremlin.ru
События минувшей недели вокруг Украины оставались тревожными. Неутешительный итог переговоров не изменил позиций сторон возможного военного конфликта. Предложения России по гарантиям безопасности, направленные США и НАТО, оказались отвергнуты. Это было более чем ожидаемо, но в российском МИДе все равно пожелали сделать вид, будто надеялись на лучший исход:
«Что касается содержания документа, — уточнил министр иностранных дел Сергей Лавров, — то там есть реакция, которая позволяет рассчитывать на начало серьезного разговора, но по второстепенным вопросам. По главному вопросу реакции позитивной в этом документе нет. Главным вопросом является наша четкая позиция о недопустимости дальнейшего расширения НАТО на восток».
Президент Владимир Путин, как и прежде, старательно воздерживался от публичных комментариев на тему созданного им кризиса. Поэтому на неделе, в момент наиболее жестокого падения российских биржевых индексов и ослабления рубля, национальный лидер буднично обсуждал с губернатором Камчатского края Владимиром Солодовым развитие социальной сферы, туризма и широкополосного интернета в регионе.
Владимир Путин и Владимир Солодов / kremlin.ru
Тем временем грозные речи ястребов со Смоленской площади уступили место пацифизму заместителя директора Департамента информации и печати МИДа Алексея Зайцева: «Наша страна ни на кого нападать не собирается. Считаем неприемлемой даже мысль о войне между нашими народами». Недвусмысленное заявление чиновника — даже столь скромного ранга, учитывая судьбоносность вопроса — не прошло незамеченным рынком. Во второй половине недели индексы снова поползли вверх, а рубль частично отыграл падение, при том что тот даже не успел отреагировать на ободряющие слова более высокопоставленных представителей государства. Например, с подчеркнутым недоумением — кто в самом деле может всерьез подозревать Кремль в агрессивных намерениях по отношению к соседям, когда такое было? — выступил глава Совбеза Николай Патрушев:
«В настоящее время говорят о том, что Россия угрожает Украине — полная нелепость, нет никакой угрозы. Не хотим мы войны, она нам совершенно не нужна. Те, кто ее навязывают, особенно с Запада, они преследуют какие-то свои корыстные измышления, а мы должны доводить информацию, что нам такое развитие событий не подходит».
Тут следует заметить, что «нам» — если только Патрушев-старший имел в виду страну, а не ее политическое руководство — категорически не подходит не только война. Многомесячное балансирование на грани вооруженного конфликта — развитие событий для национальной экономики по-своему тоже крайне нежелательное. «Обострение российско-украинского противостояния привело к наиболее резкому падению цен российских активов с марта 2020 года, когда мировые рынки накрыла паника из-за распространения пандемии», — констатировали аналитики инвесткомпании TI Capital в своем пятничном обзоре «Рынок рублевых облигаций: в эпицентре идеального шторма». Из‑за геополитических рисков, как отмечает ЦБ, резко увеличилась и доходность ОФЗ, уже распроданных нерезидентами на десятки миллиардов рублей. Forbes подсчитал, как много в результате невинных кремлевских маневров потерял крупный российский бизнес — получилось чуть менее чем $28 млрд (по оценкам Bloomberg, совокупное состояние российских миллиардеров, включенных в Bloomberg Billionaires Index, с начала года опустилось на меньшую, но тоже весьма чувствительную сумму — $17,8 млрд).
И, вероятно, это еще не конец. Американский пакет санкций, близкий к окончательному утверждению европейскими союзниками США, по сведениям Wall Street Journal, включает меры, способные серьезно осложнить жизнь российским госбанкам (в пятничной статье упомянуты Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк). В свежем интервью телеканалу Sky News глава британского МИДа Элизабет Трасс и вовсе пригрозила конфискацией Лондоном активов близкого к Кремлю крупного бизнеса:
«Ничего не исключено. Мы не станем говорить о деталях относительно того, кто и под какими санкциями окажется, этот законопроект позволит нам бить по более широкому спектру целей, поэтому не будет никого, кто продолжит думать, что у него иммунитет от санкций […]. У олигархов Путина и российских компаний, которые служат опорой для российского государства, не получится спрятаться».
При этом риски дальнейшей эскалации и угроза санкций, обещающих при самом негативном сценарии стать для страны социально-экономическим бедствием, исключены из повестки публичного общения между деловым сообществом и Кремлем. Дошло до того, что своеобразными адвокатами российских компаний выступают теперь их европейские или заокеанские конкуренты — вроде защищающих свои местные проекты Chevron, General Electric и прочих гигантов американской промышленности, которые, по данным Reuters, обратились к правительству США с просьбой смягчить возможные санкции против РФ.
В свою очередь, Владимир Путин в этот драматичный момент находит более уместным обсуждать проблемы не с российскими, а итальянскими деловыми кругами (к слову, тоже испытывающими немалый дискомфорт — так, на днях итальянская группа UniCredit официально признала, что отказалась от покупки банка «Открытие» из-за геополитических рисков). В обозримых планах президента на март — онлайн-встреча с бизнесом Германии. В то же время нет и намека на то, чтобы традиционные участники предновогодних встреч российского бизнеса с главой государства, не говоря уж о предпринимателях калибром помельче, объединились вокруг идеи деэскалации на украинском направлении — хотя бы в виде попытки обозначить свою позицию и лишний раз объяснить, как заблуждаются те, кто рассуждают о принципиальной неуязвимости страны для новых ограничительных мер (чуть ниже — об аргументации одного из таких ораторов).
Общение Владимира Путина с руководителями ведущих итальянских компаний / kremlin.ru.
Впрочем, любая активность подобного рода в путинской России сегодня выглядит малодушием. Хуже того — непростительной дерзостью.
Во-первых, власть, как никогда уверена в устойчивости своей экономической модели. В вышедшем на неделе бюллетене «Комментарии о государстве и бизнесе» его авторы, эксперты Высшей школы экономики, подводя итоги прошлого года, называют их «фискальным чудом». Ссылаясь на предварительные данные Минфина, они отмечают «сверхординарный» рост доходов федерального бюджета, составивших за прошлый год 25,3 трлн рублей, что «превысило запланированные показатели на 35%(!)». Денег настолько много, что, например, Алексей Можин, российский исполнительный директор в Международном валютном фонде и дуайен совета директоров организации, в начале января заявил:
«У нас лучшая в мире позиция по макроэкономическим показателям среди значимых стран. В России госдолг находится в пределах 20% ВВП. При этом накопления в Фонде национального благосостояния уже приближаются к 10% ВВП, то есть чистый долг и того меньше. У нас есть бюджетные накопления, у нас очень строгое бюджетное правило и высокий уровень валютных резервов Центробанка».
А во-вторых, фронда, то есть в нашем случае легкие сомнения в решениях руководства страны, едва ли окажет влияние на внешнеполитический выбор режима, однако почти наверняка повлечет неприятности для самого бизнеса, в массе своей хорошо представляющего, где проходят «красные линии» в отношениях с властью. «Мы стали пассажирами, — цитировала на неделе газета The Moscow Times инвестбанкира, пожелавшего остаться неизвестным, в статье под заголовком «На фоне обвала рынков и страха перед войной российская бизнес-элита страдает молча». — Бизнес-сообщество будет обсуждать войну только на своих кухнях. Все будут молчать на публике». В свежих Хрониках госкапитализма:
