В издательстве Individuum вышел сборник рассказов «Пытаясь проснуться» — плод совместного творчества визионера, писателя и художника Павла Пепперштейна и нейросети на базе алгоритма GPT-3, разработанной SberDevices. Корреспондент журнала «Будущее» на платформе Republic, изучив результат, рассказывает, как сотрудничали писатель с машиной и что это означает для культуры в будущем.
Человек, который пытается проснуться
«Что если отказаться от противопоставления «человеческого» и «нечеловеческого», и начать искать взаимовыгодные способы сотрудничества между ними?» — задается вопросом главный редактор издательства Individuum Феликс Сандалов. Вопрос философский, но издатель уже пытается давать на них практические ответы. Первой ласточкой стал перевод книги Дэниела Сасскинда «Будущее без работы», который в 2020 году для Individuum выполнил машинный переводчик «Яндекса» (на это ему потребовалось всего 40 секунд).
«Пытаясь проснуться» — шаг более смелый. Теперь машина не просто переводит оригинальный авторский текст, но и выдает собственный.
“…они чувствуют, что эта работа будет смотреться рядом с этой, а этот художник, он перспективный, а эта интересная работа, но она сделана на устаревшем визуальном языке, или концептуально устаревшая, поэтому мы ее не берем. Но эти вещи — в микронюансах, и часто логическое объяснение, рационализация, приходит после того, как куратор уже решил, скажет он работе да или нет” — это звучит как классический confirmation bias, предвзятость подтверждения. Выбор “куратора искусства” почти всегда субъективен, то есть подвержен не логике, а сиюминутному настроению (действительно обусловленному большим количеством нюансов, обрабатываемых интуитивно). А на этапе рационализации уже идет подгонка логики под нужный результат. Именно поэтому алгоритм работы куратора составить невозможно. Лично мне это представляется проблемой, потому что ведет, с одной стороны, к стереотипизации творчества, с другой — к патернализму. И то, и другое ограничивает коммуникацию между художником и его потенциальным адресатом. В этом смысле использование менее предвзятой нейросети именно в качестве куратора (то есть компоновщика произведений, созданных людьми) может быть куда более полезным, чем поручение этой задачи человеку.
.
Но в статье акцент делается именно на творчестве AI, а не на курировании. И здесь мне пришла в голову следующая мысль. По большому счету любое творчество (не ремесло) — это всегда попытка выйти за пределы прямых коммуникативных возможностей в желании автора сообщить аудитории (миру) некую важную информацию (нередко колоссального объема, но при этом упакованную в компактный результат творчества благодаря алгоритмам когнитивного сжатия, найденным автором). Но искусственный интеллект по своей задумке — т.е. в теории — обладает (и/или является) совершенным средством коммуникации, поэтому для обмена информацией ему не нужны никакие иносказания. То есть совершенному AI просто нет смысла заниматься творчеством (то есть когнитивным сжатием информации). Из-за чего подобные попытки всегда будут выглядеть несколько нелепо — как нелепо будут выглядеть попытки заставить прецизионного робота танцевать.
.
Другое дело — использование AI и нейросетей там, где требуется высокоскоростная обработка больших массивов данных. Например, задача подбора рифм в поэзии или арпеджиатор в музыке или какие-то другие рутинные процессы, которые занимают много времени и требуют большого навыка, не являясь творческими сами по себе. В такой схеме взаимодействия творцом, посылающим сообщение (и определяющим, какая рифма или какой аккомпанемент лучше всего подойдет), является человек, а AI лишь ему в этом помогает. Такой тандем человека и машины мне видится весьма перспективным. В данном случае человек тоже выступает как куратор (и об этом говорится в статье, когда упоминается соавторство человека и машины). Но поскольку курируемые им сущности производятся не другими людьми, а нейросетью, тут нет той проблемы ограничения коммуникации, о которой я говорю в первом абзаце.
Речь идёт о продолжении традиций российского авангарда:
Беспредметная живопись
Музыка без звуков
Танцы без движения и т.д.
Теперь добавляется ещё один компонент - книга без смысла. Писатель (не графоман) обычно хочет своей книгой что-то сказать, что-то донести до читателя. Нейросеть такими желаниями одержима быть не может.
Но такая литература может иметь коммерческий успех. В век тотальной монетизации искусства главное - привлечь зрителя , независимо от того, каким образом это было достигнуто.