Плакат на антивоенном митинге
Dominika Zarzycka/Keystone Press Agency/Global Look Press
12 июня, в День России, в Париже, как и во многих других городах мира, прошел антивоенный митинг. Под лозунгом «Украине — мир, России — свободу!» на него вышли «старые» и «новые» эмигранты, которые не согласны с агрессией в отношении Украины. Парижский митинг открыл постоянный автор Republic, журналист и депутат Европарламента Бернар Гетта. Публикуем его речь.
«Последние три месяца мне часто снится, что я взываю к прохожим на Пушкинской площади, как это делали диссиденты и оппозиционеры в 1980-х годах.
Я подчеркиваю, что обращаюсь к ним как европеец к европейцам, потому что мы все европейцы, и прежде всего говорю им, что судьба современной России не так уж необычна, поскольку она утратила свою империю в том же ХХ веке, что и французы, англичане и, чуть раньше, португальцы.
Затем я говорю им, что ни один лидер этих бывших империй не был настолько безумен, чтобы захотеть вернуть себе территории, ставшие независимыми странами, потому что сделанного не воротишь, как не перепишешь Историю.
Затем я говорю им, что британцы и французы, потеряв свои империи, не были ни уничтожены, ни вычеркнуты с карты мира, и что их отношения с бывшими владениями остаются сегодня прочными и даже близкими, потому что общая культура и общая История создают гораздо более глубокие связи, чем жестокое господство.
И тогда, снится мне, я говорю им все на той же Пушкинской площади, что никто не испытывает желания ни вторгнуться в Россию, ни аннексировать хотя бы одну из ее деревень. Что никто, кроме них самих, не стремился покончить с империей, освобождаясь от коммунизма. Что никто не собирается окружать Россию. И что если бы г-н Путин не напал на Украину в 2014 году, украинцы не обратились бы к Североатлантическому альянсу в поисках защиты, тем более что до тех пор они как раз в большинстве своем выступали против присоединения к нему.
А потом я им говорю, что как раз их родители, бабушки и дедушки, если им за 50, предпочли ельцинский разрыв горбачевскому эволюционизму и все, что последовало за этим — социальный беспредел, жестокий распад многовековой империи и масштабное воровство, сопровождавшее приватизацию — явилось результатом их коллективной ошибки, неправильного российского выбора, а вовсе не иностранного плана, направленного на ослабление России.
И сейчас во Франции, а не в России, на площади Бастилии, а не Пушкина я хочу сказать вам: не надо стыдиться! Не думайте, что ваш народ пассивнее других и более склонен смиряться с диктатурой. Ни один народ не восстает до того, как появляется хоть какая-то надежда на перемены, пусть даже незначительная. Оккупированная Франция вступила в Сопротивление только когда победа перекинулась в другой лагерь. Война в Украине длится всего три месяца. Для украинцев это уже нескончаемый ад, для россиян — лишь начало далеких перемен, и именно вам предстоит их приблизить, выйдя на площадь, нет, не реальную, этого вы не можете сделать, а на новую, виртуальную, и сказать своим согражданам, что судьба современной России…
Продолжение вы знаете. Я не собираюсь повторять все сначала, но вы должны понимать, что в России наступает время свободы, потому что россияне стремятся к ней, и История, в конце концов, им ее должна».
