unsplash.com
6 мая 2010 года, в «черный четверг», индекс Dow Jones за считанные минуты рухнул на рекордные 1000 пунктов. На фоне слухов о возможном дефолте Греции и негативной статистики о занятости населения в США индексы сначала понизились на 3%, а затем всего за пять минут упали еще на 5%. Этот внезапный обвал обошелся финансовому рынку США в один триллион долларов. Поиск причин происшествия, известного как Flash Crash, потребовал почти пяти лет.
Весной 2015 года виновный был найден. Им оказался 36-летний британский трейдер Навиндера Сингха Сарао, в результате манипуляций которого рынок словно сорвался с отвесной скалы. При помощи специальной программы для автоматического трейдинга Сарао размещал тысячи заявок на крупные суммы, чтобы немедленно их отменять. Смысл имитации, позже запрещенной законодательно, во влиянии, которое липовые ордеры оказывали на котировки (искажая картину спроса и предложения), поскольку, фиксируя их, трейдеры и алгоритмы стремились выставлять заявки на примерно том же уровне, что приводило к аномальному движению цен. Работая с контрактами индекса E-mini S&P 500, Сарао проворачивал все за миллисекунды и получал прибыль, когда котировки возвращались к норме. 6 мая Сарао выставил на продажу одну из крупных заявок. Это породило хаос: около $200 млн, оказались поставленными на скорое падение индекса, что и спровоцировало дисбаланс на рынке, приведший к обвалу.
В конце концов, Навиндера (или просто Нав) Сарао был разоблачен, арестован и посажен в тюрьму. Он сразу же стал мировой знаменитостью — а впоследствии героем книги (и, возможно, голливудской экранизации) журналиста Лиама Вогана «Flash Crash. Остросюжетная история о трейдере-одиночке, обвалившем финансовый рынок на 1 трлн долларов» (выходит в издательстве «Бомбора»).
Выбранная глава описывает, как «один из самых опасных и успешных рыночных манипуляторов в мире» в итоге оказывается во власти правосудия. Автор не спешит целиком разделять позицию обвинения и признает, что Сарао не слишком вписывается в образ алчного злодея. «Если деньги тебя не волнуют, все намного проще, — объяснял однажды другу Ван. — Думай об этом, как о компьютерной игре. Ты играешь, чтобы выиграть, а то, что тебе еще и платят — только плюс. Если бы мне не нравилось, я бы давно это бросил». Ван легко зарабатывал — и с той же легкостью терял. «Некоторые, побледнев, выключали компьютеры и больше никогда не торговали, — пишет Воган. — Но поведение Нава практически не менялось. Казалось, у него отсутствовал какой-то архаический паттерн мозга, примитивный инстинкт любой ценой охранять нажитое. Это давало ему свободу снова и снова идти ва-банк».
Менее чем за десять лет Нав прошел путь от старта до точки, когда подписание многомиллионных сделок казалось ему совершенно естественным. Он проложил себе особую тропу, избегая традиционных путей к успеху в финансовом мире и по-прежнему зарабатывая такие суммы, о которых только мечтали наиболее высокооплачиваемые трейдеры из крупных банков и управляющие хедж-фондами в нескольких милях от лондонского Сити. Но интенсивная концентрация и одержимость сделали Нава слепым практически ко всему остальному, включая опасности, которые теперь окружили его. Всего несколько недель спустя отец внезапно разбудит его и скажет, что полиция уже на пороге, и его грезы, наконец, развеются.
