Борис Грызлов и Владимир Путин / kremlin.ru

Минувшая неделя была отмечена работой государства по институализации режима «спецоперации», сроки окончания которой по-прежнему не просматриваются. Важной приметой этого процесса стали правительственные поправки, которые, как отмечают «Ведомости», могут быть приняты Госдумой уже в июле. Их суть — в расширении полномочий властей по использованию экономических ресурсов в стране в целях поддержки военно-промышленного комплекса.

Речь пока идет о «краткосрочной повышенной потребности в ремонте вооружения и военной техники и обеспечении материально-техническими средствами» в качестве обоснования для изменений в законодательстве. При этом в законе «Об обороне» появится новая статья, закладывающая нормативный фундамент на случай «контртеррористических и иных операций за пределами РФ», и в «целях обеспечения» проведения таких операций Белый дом сможет вводить «специальные меры», под которыми может пониматься все что угодно — начиная от права проводить закупки у единственного поставщика в рамках выполнения гособоронзаказа до «привлечения работников к работе в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни» (соответствующие поправки в Трудовой кодекс вносятся отдельно).

Комментируя новации, эксперты не сочли их непосредственным переходом к мобилизационному хозяйству. «Элементы мобилизации есть, но они не очень масштабны», — полагают, например, в Институте народнохозяйственного программирования РАН. Формально никто не отменял свободу работников в выборе работодателя, как и согласия или несогласия на предложенные условия. К тому же, если не вдаваться в частности, продолжают действовать нормы дополнительного вознаграждения за сверхурочную работу (но не за ночную). Естественно, никто не может знать, каких масштабов эти «элементы мобилизации» достигнут в дальнейшем, при продолжении боевых действий. Поэтому, вероятнее всего, мы имеем здесь самый предварительный план действий государства на случай, если в определенной точке «спецоперации», невероятно дорогостоящей, в работе военной машины произойдет своеобразный кассовый разрыв.

В мае на основе официальных данных Минфина были подсчитаны ежечасные военные затраты РФ на уровне немногим менее 1 млрд рублей (по 21 млрд рублей в день, писала The Moscow Times, что сопоставимо с годовыми бюджетами некоторых российских регионов вроде Калмыкии или Еврейской автономной области). С февраля оборонные расходы бюджета выросли более чем вдвое. Так, если в апреле 2021 года правительство направляло на военные нужды 275 млрд рублей, а в январе текущего года — 233,7 млрд, то в марте расходы увеличились до примерно 450 млрд, а в апреле — до 628 млрд рублей. В какой степени цифры отражают общую стоимость «спецоперации»? В немалой, но далеко не исчерпывающей, поскольку, даже если вынести за скобки все мыслимые и не всегда исчисляемые издержки санкций, остаются бюджетные вливания в восстановление разрушенных украинских городов, контролируемых российскими военными.

Владимир Путин и Сергей Шойгу / kremlin.ru

У федерального бюджета уверенный профицит, и, исходя из сиюминутных расчетов (а другие сейчас отсутствуют), доходы казны в целом покрывают военные расходы. По итогам 2022 года РФ может заработать на экспорте нефти и газа около $321 млрд (что на треть больше, чем в 2021 году), подсчитали в апреле аналитики Bloomberg Economics. И даже несмотря на то, что к июню эта оценка сократилась до $285 млрд или даже до $240 млрд (согласно мнению вашингтонского Института международных финансов, рассчитавшего профицит счета текущих операций РФ в 2022 году), все это, тем не менее, огромные деньги.

Большой вопрос, как долго еще продлится «углеводородная вечеринка», если позаимствовать образ у британского премьера Бориса Джонсона. Путину удается извлекать сверхприбыли из экспорта энергоресурсов — по мере того, как цена на них продолжают расти. Нефть может подорожать до «стратосферических» $380 за баррель в худшем сценарии JPMorgan, о котором накануне сообщил Bloomberg. Правда, подобный вертикальный взлет возможен лишь при резком сокращении добычи в ответ на санкции. Как стало известно, на недавнем саммите G7 лидеры стран-участниц обсуждали среди прочего «верхний порог на уровне примерно половины нынешней цены [российской нефти]» и механизм ее ограничения. Если так случится, что Кремль не сможет получать сказочные доходы от продажи нефти в объеме, покрывающем потребности силовиков, ВПК и прочих участников «контртеррористических операции за пределами РФ», в ход, видимо, пойдут законодательно оформленные «элементы мобилизации» и дешевые людские ресурсы — «вторая нефть». В свежих Хрониках госкапитализма:

Госпартнерство. «Славные традиции крепкой дружбы и взаимовыручки»