«Фактчек» — оружие госпропаганды. Как интерпретация фото выросла в отдельный жанр дезинформации

В 2016 году сотрудники американской исследовательской фирмы RAND систематизировали методы, с помощью которых кремлевская пропаганда добивается своих целей. Авторы доклада обратили внимание на то, что, резко ограничив свободу слова, российский правящий режим сосредоточился не столько на замалчивании неудобных для себя фактов (как поступали, например, в Советском Союзе), сколько на том, чтобы потопить их в пучине «альтернативных версий». Независимые СМИ — западные и русскоязычные — охотно их разоблачают, но это парадоксальным образом только придает этим версиям дополнительную легитимность, поскольку ставит в один ряд с основной и общепринятой, как минимум, по уровню обсуждения.

Но российская пропаганда пошла дальше и взяла на вооружение принципы борьбы с «фейковыми новостями», делая телезрителей и пользователей интернета участниками довольно увлекательной детективной игры — с поиском мелких несоответствий, акцентированием внимания на малозаметных деталях и обнаружением скрытых мотивов. Цель в том, чтобы примирить базовые убеждения потребителей — что российское государство не стало бы начинать войну просто так, что солдаты не убийцы, что армия не воюет против мирных граждан — с ежедневным новостным потоком. В статье для проекта Geschichte der Gegenwart филолог Сильвия Зассе анализирует, как создается полноценная альтернативная реальность.

Что мы видим — кровь или все-таки краску? Мертвое тело действительно пошевелилось? Тела убитых в самом деле расположены, как на снимках времен Второй мировой? Почему фотографии появились лишь через несколько дней после отхода российских войск? О чем говорят метаданные?

Такие вопросы про изображения на фотоснимках обычно задают, пытаясь разоблачить фейки. Фотофорензика — криминалистическая экспертиза фотографий — стала важнейшим инструментом поиска доказательств военных преступлений. Исследовательская группа Forensic Architecture еще в 2014 году сумела доказать, что регулярные части российской армии участвовали в боях за Донбасс на стороне сепаратистов. Группа выпустила расследование под названием «Битва за Иловайск», в котором использовала материалы из открытых источников и проанализировала с помощью собственного программного обеспечения видеозаписи, спутниковые снимки и фотографии. Эяль Вейцман (Eyal Weizman), основатель Forensic Architecture, говорит об эпистемологическом сдвиге: внимание сместилось в сторону сбора материальных свидетельств, «сказанное вещами» стало важнее рассказов самих людей, жертв и очевидцев преступлений. Однако он же подчеркивает, что сам факт существования вещей не делает их уликами и доказательствами, поскольку «язык вещей» еще нуждается в «переводе» или «истолковании».

Между тем интерпретация фотоматериалов выросла в особый жанр дезинформации. Он имитирует подход судебного эксперта, его цель — исказить восприятие. В этом случае криминалистический анализ служит не поиску доказательств, а тому, чтобы сделать изучение безэмоциональным. Это холодный, технический взгляд. Не должно возникать вопросов — чье это тело, кто убит, чью квартиру разбомбили и почему? Если таким отстраненным взглядом смотреть на фотографии войны в Украине, то эмоциональный отклик заглушается, сочувствие жертвам войны отключается, вырабатывается навык смотреть на фото, ставя под сомнение его подлинность, — и этот навык преподносится как критическое мышление.