Иероним Босх. Извлечение камней глупости
«Она пилит и пилит, пилит и пилит…
Мужья не чувствуют тыла, когда их подпиливают сзади, и это вызывает у них мотивацию пойти на фронт.
Когда возникает такое желание — ну, уважаемые наши женщины, любите наших мужчин.
Это будет страшно, когда из-за этого люди уходят на фронт. Я желаю всем быть живыми и здоровыми, но я желаю донести, что у нас сейчас такое время, такое время серьезное, что вы должны ваших мужчин оберегать.
Как в быту оберегать, когда он с работы приходит уставший, так и морально, давать ему понять, что он нужен, что он любим и что его ждут».
К женщинам России обращается мэр Воркуты Ярослав Шапошников. И посыл у высказывания, конечно, правильный. Человечный посыл. Женщины, любите мужчин! Подписываюсь.
Но интересны ведь еще и мотивы, побудившие чиновника из вымирающего города (а у Воркуты дела так себе), погрузиться в бездны семейной психологии.
Мне кажется, причина проста: в происходящем наметился острый дефицит смыслов. Причем именно для тех, кто происходящее поддерживает — из идейных ли соображений или по долгу службы (замечу в скобках, что мэр Воркуты, который едва ли является непримиримым оппозиционером, в целом в походе добровольца на фронт ничего хорошего не видит и не героизмом восхищается, а ищет объяснения для чужой беды).
Чем глубже государство втягивает страну в спецоперацию (именно так можно описать процесс «частичной мобилизации», например) — тем меньше внимания уделяется смыслам. Что мы знали о целях и задачах СВО 24 февраля? Что это «демилитаризация», «денацификация», «защита людей Донбасса» и еще — вторым, переходя на поварской жаргон, курсом — «недопущение расширения НАТО». Что знаем сейчас? Что «цели будут достигнуты». Когда? Вопрос на пятнадцать суток административного ареста. Какие? А это уже вопрос на три года тюрьмы.
Великий вождь в меру сил пытается, впрочем, креативить. Вспомним эпохальную пятничную речь: «Я сейчас хочу вернуться к тому, что сказал, хочу обратиться и ко всем гражданам страны — не только к тем коллегам, которые в зале находятся, — ко всем гражданам России: разве мы хотим, чтобы у нас, здесь, в нашей стране, в России, вместо мамы и папы был «родитель номер один», «номер два», «номер три» — совсем спятили уже там? Разве мы хотим, чтобы в наших школах с начальных классов детям навязывали извращения, которые ведут к деградации и вымиранию? Чтобы им вдалбливали, что кроме женщин и мужчин якобы существуют еще некие гендеры, и предлагали сделать операцию по смене пола?»
