— Почему Вы решили написать книгу о Путине?
— Я начал думать об этом вскоре после того, как Путин пошел на свой третий президентский срок в 2012 году. К тому времени я завершал работу над биографией Франсуа Миттерана, который был президентом Франции в период правления Горбачева, распада Советского Союза и первых ельцинских лет, так что Россия занимала меня очень сильно. Меня также прельщала идея написать о Северной Корее — от которой я до сих пор не отказался: это удивительная страна, которая, как и Камбоджа, зажата между двумя гораздо более могущественными соседями и, следовательно, проводит экстремальную политику в целях национального выживания. Но в 2012 году Ким Чен Ын только пришел к власти, поэтому я решил сначала написать книгу о Путине.
Почему именно Путин? В то время он не только был бесспорно самым интересным мировым лидером, но и Россия — которая за предыдущие 20 лет претерпела необычайное, почти невообразимое преображение — была, безусловно, самой интересной страной. Путин — непрозрачный, трудночитаемый, скрытный, сложный, это перевертыш, который любит непредсказуемость. Попытаться расшифровать эту закрытую личность — неотразимый вызов для писателя. По крайней мере, для меня.
«Россия сегодня — это другая планета!»
Кроме того, жизнь Путина проходила на фоне всех тех изменений, которые произошли в России после смерти Сталина. Это было еще одним важным соображением. Одной из моих ранних книг была посвящена жизни Мао Цзэдуна (в 1995 г. издана в русском переводе в издательстве АСТ — Republic). Мао олицетворял собой превращение Китая из средневековой империи в современное национальное государство: он был необычайно сложной, безжалостной, дальновидной фигурой, которая одновременно создала и отразила почти столетие китайской истории. Жизнь Пол Пота, лидера красных кхмеров, о котором я также писал, была в свою очередь неразрывно связана с культурой и историей Камбоджи. Написать историю их жизни означало написать историю времени, в котором они жили. Так же обстоит дело и с Путиным. Многим россиянам будет неприятно слышать это, но Путин является подлинным отражением многих аспектов России — в некотором смысле искажающим зеркалом, но не в большей степени, чем Трамп в Америке или Маргарет Тэтчер в Великобритании. Его история является типично российской, и люди на Западе — и, возможно, люди в России тоже — должны это понять.
Филип Шорт на площади Тяньаньмэнь в Пекине
Фото: из личного архива Филипа Шорта
Сыграли роль и другие факторы. В середине 1970-х годов я три года провел в Москве в качестве шефа бюро Би-би-си, так что, хотя мой разговорный русский язык сейчас не очень хорош, я могу читать по-русски без особого труда, и, что еще более важно, у меня был непосредственный опыт жизни при Брежневе. И это имеет абсолютно ключевое значение. Люди забывают, какой на самом деле была жизнь в Советском Союзе 50 или 60 лет назад. Россия сегодня — это другая планета! Несмотря на все отступления от демократических прав, особенно за последние четыре года, масштаб произошедших изменений просто поражает, и, если вы не пережили это, вы не сможете этого оценить. Конечно, Россия остается Россией: это по-прежнему уникальная и необычная страна. Но преемственность с прошлым существует наряду с удивительными переменами.
Кроме того, хотя о Путине уже было написано много книг, ни на Западе, ни в России не было ни одной полноформатной биографии — по крайней мере, в классическом понимании этого термина. Поэтому в 2014 году, незадолго до аннексии Крыма, я договорился со своими издателями в Великобритании и США о том, что Путин станет моим следующим проектом. Это было восемь лет исследований и написания книги — в России, Америке и дюжине других стран, — и это было совершенно захватывающе. Это и хорошо, потому что если вы собираетесь потратить восемь лет своей жизни на то, чтобы написать о ком-то, это должно быть интересно.
