Kazakhstan's presidential press service / Handout via Xinhua / Global Look Press
Год спустя после январской попытки все еще не названных четко лиц раздуть социальный протест в госпереворот президент Токаев удержал власть и консолидировал ее. Только что прошел его визит в Россию по приглашению Кремля (это обстоятельство отметили казахстанские СМИ). Из Москвы Токаев отправился в Париж, продолжая свою многовекторную политику, которая теперь, в свете украинской трагедии, обеспечивает не только экономическое развитие, но и само выживание республики, ее целостность.
Пресс-служба президента Казахстана / AkordaPress
Удастся ли придать ей заявленное устойчивое развитие и демократический тренд? В двух частях изложу свои взгляды на Қаңтар 22 (события и последствия бурного января 2022 года) и переломный характер текущего момента.
Центральная фигура
Январские, с привкусом крови события привлекли к Республике Казахстан внимание всего мира и резко активизировали запрос на перемены в ведущей стране Центральной Азии. С учетом этого прошли досрочные президентские выборы, инициированные действующим главой государства в целях укрепления своей легитимации и получения поддержки заявленному курсу на реформы. Теперь в распоряжении Касым-Жомарта Кемелевича новый, он же последний, согласно конституционным поправкам, семилетний срок.
Сразу оговорюсь, что я лично знаю этого человека. Учился с ним в МГИМО в одной академической группе, изредка пересекались после загранкомандировок, уже в годы работы в МИД СССР. Потом доводилось брать у высоко взлетевшего однокурсника интервью, когда он в разные годы возглавлял МИД РК, правительство и Сенат, неформально беседовать о происходящем в наших столь схожих странах. Он умел слушать, невзирая на разницу в статусах, и было много общего в наших взглядах. А последние годы мы не общались — ушли в свои разноуровневые пространства и проблемы.
Фото из семейного архива Ерлана Журабаева
А теперь по сути дела, как я ее понимаю. Токаев (открытие и протеже Назарбаева), восходя по карьерной лестнице, не портил свое реноме, в отличие от других протеже. Не откусывал куски госсобственности, не засветился в громких коррупционных скандалах. Как он мне говорил, «я человек, конечно, не бедный, но мог бы иметь огромное состояние». И это факт, что огромного нет, а ведь по постсоветским понятиям должно быть! То есть как бы нарушен модус вивенди постсоветских элит.