Снегопад в Москве
Alexander Zemlianichenko Jr / XinHua / Global Look Press
В 2022 году случилось то, чего опасались и во что многие годы не верили политические аналитики, — затяжная, изматывающая война с непредсказуемым концом. Войну «войной» (а не «спецоперацией») назвал даже Владимир Путин в одном из своих недавних выступлений — видимо, даже ему уже невмоготу заниматься самообманом. Похоже, что ситуация зашла так далеко, что ни одна из сторон не готова идти на решение конфликта дипломатическим путем. И с той, и с другой стороны происходит наращивание военных ресурсов: машина войны разгоняется до невиданных скоростей, новостные ленты полны сообщений о готовящихся наступлениях. О том, как все это меняет внутриполитическую ситуацию в России и какие сценарии развития есть у путинского режима, в интервью Republic размышляет политолог, публицист и юрист Владимир Пастухов.
«Геополитическое поражение Россия уже понесла»
— Говоря о политических итогах года, конечно, мы все знаем, какое событие стало главным. Но это событие повлекло за собой другие — среди них какое бы вы назвали наиболее важным?
— Главное событие года — поражение России под Киевом и провал «спецоперации» по оккупации Украины. А вместе с этим произошел провал всей той стратегической игры, на которую делала ставку Россия, когда начинала всю эту авантюру. Сегодня мы жили бы в совсем другой реальности, если бы они смогли в феврале-марте реализовать свои планы касательно Украины. Мы бы сейчас с вами обсуждали совсем другие вещи. Но что бы мы сейчас ни говорили, надо четко понимать: главное геополитическое поражение Россия уже понесла, втянув сама себя в тяжелую и затяжную войну с превосходящим ее по силам противником. Хотя у России тоже есть козыри. Но факт остается фактом: получилась затяжная война.
— Что стало для вас неожиданностью? Кто-то называет стойкость Украины. Мало кто ждал от нее такого сопротивления вторжению. Для кого-то неожиданностью стало то, что рухнул российский миф о второй армии мира. Кто-то ждал обрушения российской экономики к осени, но ожидания не оправдались.
— Год заканчивается приблизительно так, как я ожидал. После марта 2022 года я для себя сделал вывод, что Россия входит в колею длительной войны, каких-то иллюзий по поводу разрешения этого конфликта мирным путем у меня не было. Я для себя выработал формулу, когда для обеих сторон цена войны станет выше цены мира.
А удивительным для меня стала гибкость российской экономики. Она смогла довольно безболезненно пережить весь санкционный прессинг. Понятно, что режим российской экономики не попал в штопор. Это будет медленное планирование, которое займет месяцы и месяцы.
Владимир Пастухов. Фото: Светлана Лисичникова
— На фоне всего происходящего, по вашим оценкам, в каком состоянии находится политический режим в России?
— Режим может существовать, каждый раз переходя на новое плато стабильности. Соответственно, зона комфорта для него будет совершенно другой. Сейчас режим находится в транзите из одной зоны комфорта в другую. Это такое промежуточное состояние, по которому нельзя судить до достижения финальной точки. В какой-то момент зоной комфорта для путинского режима была имитационная демократия, когда люди жили как бы в свободе, но в то же время и в ее отсутствии. Потом была следующая зона комфорта с 2019 по 2022 год. Тогда много параметров изменилось. В частности, изменился характер репрессий, уровень бытового комфорта элит.
Сейчас режим вляпался в войну. И у него есть два пути. Это самоликвидация или поиск новой зоны комфорта. Если будет последнее, то это будет ниже плинтуса. Это будет стабилизация в параметрах, которые предполагают очень закрытое общество с узким кругом людей, для которых сохранится свобода передвижения. Она может быть шире, чем была в СССР, но ненамного. Это, безусловно, новые ограничения для распространения информации. Большая вероятность закрытия ютуба и, может быть, даже телеграма. Это переход на другой уровень репрессий с возвращением смертной казни. Мы видим, что аналогичный режим просуществовал 70 лет, но в принципе на срок до конца жизни Путина этого режима может хватить.
