Митинг «За честные выборы», начавший волну протестов в России в 2011-2012 годах
Фото: Photoagency Interpress / Russian Look / Global Look Press
Скоро год, как Россия начала полномасштабное вторжение в Украину. О том, как война отразилась на стране, есть ли выход для несогласных с путинской политикой россиян и почему оппозиции надо надеяться не на Запад, а на общество, Republic поговорил с правозащитником и журналистом Александром Подрабинеком. В советское время он был дважды судим за клевету на общественный строй, а сейчас остается в России. Перед интервью Подрабинек заявил, что не будет смягчать формулировки и оглядываться на цензуру.
«Гражданское неповиновение — это постоянная гражданская позиция»
— Как вы полагаете, год спецоперации усилил или ослабил политический режим Путина? Не на международной арене, а внутри страны?
— Для страны и вообще режима Путина созданы новые риски. Риски заключаются в том, что в обществе появилось недовольство внутренней политикой, которого давно уже не было. Готовность людей идти на силовое сопротивление, например, поджоги военкоматов, порчу железных дорог, это новая ситуация, которой в России не было давно.
Режим стал менее стабилен. Для его сохранения требуется больше репрессивных усилий.
То есть риски увеличились, и они компенсируются жесткой репрессивной политикой, но нельзя сказать, что режим ослаб.
— Ранее вы писали: «24 февраля Путин выпустил из бутылки джинна насилия, который, по кремлевским расчетам, должен сокрушить Украину. Однако ограничиться войной с Украиной теперь вряд ли удастся — джинна обратно в бутылку не загнать, он уже с успехом легализует в общественном сознании законность насильственного сопротивления власти». Но с другой стороны, разве случаев подобного сопротивления не стало меньше к годовщине «спецоперации», то есть не иссяк ли потенциал этого «джинна»?
— Да, все это выглядит как-то по-дилетантски и не очень серьезно. Тем не менее такая готовность к физическому сопротивлению — это, безусловно, тот самый джинн, который был выпущен с началом войны. И к чему он дальше приведет, сказать трудно. Кроме того, есть и другие аспекты этой ситуации. Этот джинн сказывается и в формировании негосударственных военизированных организаций, тот же ЧВК «Вагнер» и прочие частные военные компании. Это в целом готовность людей принять участие в большой драке. Стало видно, что насилие легализовано. И когда оно легализовано властью в таких больших масштабах, то оно принимается какой-то частью общества как нормальное явление. И, наконец, этот джинн вышел и за границы России, потому что война, тем более война в Европе, становится сигналом: это нормальное решение проблемы, война — это допустимо.
Но все время после Второй мировой войны проходило под знаком «как бы избежать новой войны, ядерного столкновения». А сегодня стало очевидно, что эта парадигма не сработала, и мы видим обострение военной ситуации на Кавказе, в Азии и других точках планеты. Война снова стала делом обычным.
