Кадр из фильма "Тар" (режиссёр Тодд Филд, 2022)
Источник: kinopoisk.ru
Едва войдя, она, казалось, заполняла собой все вокруг, — помещение могло быть сколь угодно большим, но сразу возникало ощущение духоты, спертости, неудобства. Я думал поначалу, что дело в характеристиках физических, она была нескладно и обширно сложена. Потом же, по мере узнавания, понял, что не в габаритах суть, а в знании, что способна она на все, что угодно. Непредсказуемость ее поступков, постоянная готовность перейти красную линию предполагаемого житейского сценария вынуждала других оглядываться на неё, вести себя так, чтоб с ней не столкнуться. По крайней мере, в лоб.
Она была злодейкой.
На все способная, она вынуждала думать, зачем этот урок. Чему может научить знание, что есть злодеи не сказочные, не открыточные, а из плоти и крови? Какой мне толк от близости ко злу?
Американский фильм «Tàr», один из главных в 2022 году, предлагая подумать о зле, не ставит вопрос «зачем». Фильм Тодда Филда потому и стал важным высказыванием, что, обойдясь без прямого морализаторства, представил блестяще оркестрованный образ, как зло выражает себя в нынешнем мире, какими словами, какими перьями прикрывается — и какими действиями себя разоблачает.
«Tàr» — история падения Лидии Тар с Олимпа академической музыки; кем была вымышленная композитор-дирижерша, как всего завоёванного лишилась: работы, славы, семьи, ребёнка, романтических привязанностей. Это последовательная, выверенная деконструкция подчеркнуто современного фасада, — цепочка возможностей узнать, что там может быть у нынешнего человека, умеющего поглощать собой пространство, вытеснять людей, превращать их в орудия собственной воли.
Режиссёр Тодд Филд находит не оправдание, но объяснение экранному злу, — придуманная им Лидия Тар исключительно-талантлива как музыкант, она одержима музыкой, бескомпромиссна в желании донести ее наилучшим образом. Она и есть музыка, она же — богиня музыки, или просто богиня, как мы узнаем без лишней спешки.
Кейт Бланшет в фильме «Тар» (режиссёр Тодд Филд, 2022)
Источник: kinopoisk.ru
Вот парадный, детализированный публичный образ Tàr, преподнесённый самым респектабельным образом. После подробных титров, перенесённых против обыкновения из конца в начало, фильм намеренно утомляет зрителя длинным разговором фиктивной дирижёрки с реальным редактором «Нью-Йоркера» Адамом Гопником. На большой сцене, перед заполненным до отказа залом Лидия Тар, живое воплощение современного духа академической музыки, под отрепетированные вопросы рассуждает о предмете ей хорошо знакомом. Тут и история, как за дирижерскую трость в XVII веке взялся француз Жан-Батист Люлли, тут и благодарности Леонарду Бернстайну, дирижеру-гению XX века, нашедшему свой подход к пятой симфонии Малера, тут неймдроппинг остро-современный, упоминание женщин, ставших в современной академической музыке крупными величинами, будь то композитор-исландка Анна Торвальдсдоттир или дирижёр-американка Марин Элсоп.
И ясно, что говорит Лидия Тар об этом не раз, но каждое слово не затерто — нет, оно, эффектно представленное, хорошо сидит. Ей внимают, она же понимает свою силу.
Вот героиня нашего времени. Лидия Тар — женщина, управляющая в Берлине оркестром мирового уровня; она поддерживает молодых женщин-дирижёров; скоро поедет в Нью-Йорк, чтобы представить свою книгу, полную ценных размышлений о классической музыке; ещё она неустанно работает как композитор; и трепетно внимающей аудитории и то, конечно, известно, что она — открытая лесбиянка.
Вот же оно — живое воплощение прекрасного, нового, умного, инклюзивного, такого желанного, такого достижимого мира.
Лидия Тар эффектно сообщает о силе пауз, об умении длить время, и символично то, что самой музыки в затяжной экспозиции фильма нет, она сведена до едва слышных шумов, которые позднее становятся заметней, когда декорация усложняется, показывая не только фасад, когда важным оказывается не только музыка в человеке, но и человек в музыке.
Томление, которое должны были вызвать эти долгие планы, резонируют со словами главной героини, показывая художественное намерение. Они же служат контрапунктом дальнейшей, динамичной череде событий. И вскоре Лидия идёт в школу за приемной дочерью, — дочерью жены. Узнав, что обожаемой Петре отравляет жизнь одноклассница, Лидия находит девочку. «Я — отец Петры», — говорит она шершавым немецким, угрожает ребенку, преподавая урок: ты в слабой позиции, дитя, если будешь жаловаться, то тебе никто не поверит, а Бог видит все, я тебя вижу.
Она — богиня. Такие амбиции у Лидии Тар. Она может все, а затем проступает и знание, что нет границ, которые были бы для неё святы.
И нет, не теснота, а холод, сине-серый холод сопровождает ее жизнь вне музыки. Драма «Tàr» снята в двух тепловых регистрах: медовое солнце репетиций с оркестром и льдистая синева всего остального. Что греет Лидию Тар, чем она способна обогреть мир, — понятно по температуре кадра. Она живет ради музыки и, полагая себя воплощённой музыкой, только ради себя, получается, и живет.
https://www.youtube.com/watch?v=TDwRtqEDD40
Придумывая зло во плоти, Тодд Филд дал ему бесподобную киногению Кейт Бланшетт. Зло в ее исполнении роскошно, фешенебельно. Это манкое зло, умеющее соблазнять. Но это же зло ранимое. Бланшетт играет фиктивную женщину, которая разыгрывает фейк как себя и, себя не зная, себя же и теряет. Чего хочет Тар, в общем-то, понятно: идеально исполненной идеальной музыки, безусловной власти для себя, безусловно гениальной. Но где и какова сама Тар? Не то наяву, не то во сне она слышит стук метронома. Ее преследует навязчивый писк, что, может быть, звук из соседней квартиры, может, тиннитус, а может… «Музыка всегда с тобой, спишь ты или стираешь белье», — объяснила в одном интервью Хильдур Гуднадоттир, автор саундтрека, исландский гений мелодических сумерек.
Тар если и богиня, то злая. Величественная в злодействе Tàr, великая Лидия с подвывертом-апострофом в фамилии. Она способна обмануть и оболгать, она не знает угрызений совести и, хорошо разбираясь в механике музыкального закулисья, жмёт на нужные ей рычаги: нет, не надо отвечать той назойливой дирижёрке, да, почему бы не ославить ее, раз уж зашла так далеко; а что за русская виолончелистка, и почему бы, подвинув другую, такую скучную асексуальную, не дать Ольге место на авансцене…
Кадр из фильма «Тар» (режиссёр Тодд Филд, 2022)
Источник: kinopoisk.ru
Кейт Бланшетт, разъясняя журналистам рисунок роли, сравнила свою героиню с «пятном Роршаха», — каждый видит что-то свое, кому лицо, кому морда, кому бабочка, кому — летучая мышь. И дело не в том, плоха Тар или хороша, — важно понять, почему она такой стала.
Да, много работала, да, от многого отказывалась, да, многим поступилась. Но на многих наступила, ничем не гнушаясь, была готова рисковать, и была бита тем же оружием, — так в двух словах можно описать фильм, ставший сенсацией прошлогоднего кинофестиваля в Венеции, вызвавший гром оваций на внеконкурсном показе на недавнем Берлинале, номинированный на несколько премий «Оскар» (и ни одной из них не получивший, о чем ниже).
Тар — гений и, одержимая музыкой, была погублена собственной же одержимостью — приемлема и такая интерпретация. Звучит высокопарней, но, по сути, означает то же самое: она и преступница, и жертва в одном лице. Режиссер Тодд Филд, которого собственный перфекционизм довел до затяжного молчания (предыдущий фильм — «Как малые дети» — он выпустил еще в 2006 году), предполагает, что каждый может найти в себе Тар. Свой тезис, подобно опытным конспирологам, он выкладывает на видное место, — об этом позже.
Тар — маэстро интриг. Она может зайти с фланга, запуская в людской мир мелкие шарики беспокойства, но лобовая атака, если что, тоже имеется в ее арсенале. И суёт мне, зрителю, память и другую злодейку, которую знаю опосредованно, которую ненавижу искренне, которая беспредельную жажду власти маскировала и маскирует беспредельным же количеством слов из новояза нынешней гиперсенситивности.
Я знаю. Эти слова — дымовая завеса старого недоброго зла, но попробуй-ка указать ему достойное его место.
Тодд Филд пробует и с задачей блестяще справляется. Протяжно сыграв за здравие, он с выверенной до мелочей силой и быстротой играет заупокойную. Мир Тар рушится. Трагический случай сталкивает карету музыкантши с горы, и довольно скоро от прежнего блеска не остаётся ничего. Даже имя держится на соплях: и зовут ее, оказывается, не экзотической Лидией, а банальной Линдой, и надуман был тот кокетливый апостроф в фамилии, на деле не гортанно-протяжной, а грохочущей, тарахтящей. Она не то британка, не то американка из какой-то унылой глуши, которую сама как глушь осознает, не то американскую, не то британскую.
Казалось бы, сверхидея фильма в том, что любитель рискованных игр рано или поздно терпит поражение. Зло наказано.
Но почему нет удовлетворения, когда это происходит?
Неудовлетворенности, впрочем, тоже нет. Режиссер, давая картину до крайности выверенную, транслирует эмоции той же отстраненности. Он предлагает зрителю почувствовать себя наблюдателем. Не препаратором, как Ларс фон Триер, не бичевателем нравов как Ульрих Зайдль, не фокусником-виртуозом как Пол Томас Андерсон, не манипулятором как Даррен Аронофски. Тодд Филд, создав кино исключительно авторское, стремится устранить себя как автора, — такова реальность, говорит он, вот она жизнь, вот люди, которых жизнь до такого довела.
Эту женщину, Лидию Тар, и жаль, и не жаль. Посмотрев фильм, я потому и вспомнил ту офисную злодейку, что смотрел на нее с вниманием, в котором не было интереса, а только вопросы: как, видя зло, не стать его частью? Как понять без принятия?
Фильм «Tàr», обласканный на кинофестивалях, не мог получить премию «Оскар». Тодд Филд играет, пожалуй, музыку будущего, — того времени, когда гендерный паритет станет обыденностью. Чтобы женщина могла злоупотребить властью, она еще должна власть в достаточной мере получить. Между тем, пока в мире академической музыки, как и в мире прочем, по-прежнему правят мужчины, — женщины все еще находятся в позиции слабой, считаясь исключением из правил. И разве не нуждаются в особом уходе нежные цветы инклюзивного мира? И разве не оправданно возмущение Марин Элсоп, которая с 2007 года руководит Балтиморским симфоническим оркестром, став первой в мире женщиной, которая заняла такую должность?
«Я оскорблена как женщина, как дирижёр, как лесбиянка», — сказала в одном недавнем интервью Марин Элсоп, в биографии которой не только управление оркестром мирового уровня, но и брак с музыкантшей, и ученичество у Бернстайна. Чего там нет, надо заметить, так это скандалов, подобных тем, которые ненужным образом прославили Даниэле Гатти и Шарля Дютуа, пользовавшихся подчиненностью женщин-музыкантов и потерявших свои посты в престижных оркестрах.
Героиня фильма — и женщина, и лесбиянка. Это своего рода авторский курсив — оригинальный отзыв на острый запрос времени. Что будет, если абсолютную власть получит женщина? Тут Тодд Филд не оставляет места для сомнений: женщина тоже злоупотребит властью абсолютно.
Конечно, приятно думать, что, заменив мальчика на девочку, дяденьку на тетеньку, отобрав погремушку власти у одного и передав ее другой, мир обретет искомую гармонию. Но мысль эта глуповата, она не учитывает самой природы человека. На Восьмое марта имел неудовольствие читать колонку одной профессиональной феминистки, — она писала о мужчинах в таких выражениях, что я был рад подумать о прекрасной сложности вселенной, которая не исчерпывается антагонизмом мизогинии и мизандрии.
Вслед за Тоддом Филдом, умным, точным и незлым режиссером, я убежден, что простой заменой мистера Икса на госпожу Игрек проблемы не решить. Неважно, в чьих руках власть, — вопрос этот за пределами пола и в пределах общечеловеческого.
В «Tàr» нет безусловных жертв, но хватает преступников. Это зло рядовое, каждому доступное. Вот глуповатый студент: готовый поступиться Бахом, потому что тот был мачо, юноша переходит к открытым оскорблениям. Вот пассивная агрессия жены дирижера в неназойливо-точном исполнении Нины Хосс: бытовые проблемы она, первая скрипка в оркестре Тар, перекладывает на плечи волевой супруги. Вот подобострастный коллега, который, как только представляется возможность, спешит встать за дирижёрский пульт, за которым только что властвовала Тар. Вот Ольга, виолончелистка-протеже, которой ради карьеры все средства хороши. Вот зло, по имени не названное: речь Лидии Тар перемонтирована для интернета так, чтобы та выглядела исчадием ада. Вот улика другого рядового зла — щель на книжной полке, где раньше была важная для Тар партитура (кто из близких взял ее, кому отдал?).
Кадр из фильма «Тар» (режиссёр Тодд Филд, 2022)
Источник: kinopoisk.ru
Пожалуй, самые сложные отношения со злом в лице Тар — у Франчески, прислужницы-ассистентки, которой Ноэми Мерлан придала вид страдающей суфражистки, строгой девушки на грани нервного срыва. Она единственная, кто ищет объяснений в поступках Тар, она же — после акта мести или возмездия — дает понять и то, к каким выводам пришла, кем сочла свою бывшую госпожу: Tar — Rat.
И в кульминационной сцене, не нуждаясь больше в маскировке, сама дирижёрка представляет не лицо уже, а крысиную морду, — так вытягивается, складывается в выражение хищное это прежде божественно-фешенебельное лицо.
Лидия — конечно, rat, крыса, инверсия человека. Но кто иной в человеческом крысятнике?
Я все вспоминаю злодеев и злодеек, которые помогли мне пережить злодейство в привязке к местности, ощутить его в обыденной дробности, под видом нормы. Там в том была беда, что, прикасаясь ко злу, легко становишься его частью. Играя против, действуя в антагонизме, в высшем смысле существуешь с ним в унисон. Свойство это Тодд Филд знает, — в его фильме, чтобы изгнать чудовище из священных покоев, люди, руководствуясь, возможно, самыми благими намерениями, идут на ложь, предательство, подлость, обман и мыслей, и чувств, и самой идеи прекрасного.
Так получается, что все хуже. Зло наказано, да здравствует зло.
Разве за такое дают «оскары»?
