Закончился визит в Россию президента США Барака Обамы. Каких-то сенсационных прорывов как в сфере официальных решений, так и неофициальных деклараций он не принес. Однако склонные к гаданию российские, да и западные, политики и политологи начали давать этому визиту привычные оценки, опираясь на какие-то фразы Обамы, кажущиеся им ключевыми; те же фразы Путина и прочих официальных лиц, форматы и повестку встреч, и тому подобное. Конечно, над такой идентификацией – близкой к нумерологии – можно и посмеяться. Ведь понятно, что далеко не все слова политиков означают их реальные намерения, в особенности это касается дипломатии.
Но вместе с тем, «сигналы» несут в себе определенный тренд, если сопоставить их с теми же «сигналами» прошлого. Так что попробую и я погадать на Обаме, оценив его отношение к российским властям и российской оппозиции.
Что касается российских властей, то визит Обамы прошел в духе «холодного мира», воцарившегося между нашими странами после установления в России в середине нулевых авторитарного режима. Этот режим, кроме всего прочего, объявил о своих причудливых геополитических амбициях. Частично они скопированы со времен СССР и выражаются в стремлении к противодействию цивилизованным странам по всем направлениям, (вплоть до не имеющих никакого экономического смысла деклараций в поддержку зимбабвийского деспота Мугабе). Частично же, наоборот, эти амбиции требуют равноправного статуса для руководства России в структурах этого самого цивилизованного мира, в том числе G8, Совете Европы и Всемирной торговой организации, а также заявительного порядка доступа российского бизнеса в цивилизованный мир, (при том, что крупные иностранные инвестиции в Россию стали законодательно требовать личного разрешения премьер-министра). За первое российские власти готовы платить деньгами и оружием, поставляемым различным международным изгоям, за второе – словами о приверженности демократии, деньгами и совместным бизнесом в странах с правовым порядком, куда и вкладывались значительные средства, заработанные во время «сырьевого бума».
Иностранцы реагируют на эти амбиции по-разному. «Совковая» дипломатия в поддержку стран-изгоев вызывает у Запада сдержанное раздражение (сдержанное – потому что возможности России не так велики). Что касается претензий на мировую легитимацию, то они отвергаются категорически. России позволено торговать, – если это взаимовыгодно для западных партнеров, а также вкладывать средства в инфраструктуру престижного потребления и портфельные инвестиции (приобретение российскими металлургами нескольких крупных активов в странах правового порядка является очевидным исключением, нежели правилом, да и продавались им активы, на которые, как правило, других покупателей-то и не было). Никто не видит авторитарную Россию в числе политических партнеров, которые будут иметь права равного со всеми голоса. Некоторые пережитки ельцинских времен (вроде членства в Совете Европы или G8) не дают России никакой власти на Западе, хотя – к пользе российского населения – ограничивают российские власти в их внутренней политике либо международными соглашениями, либо доступом российских граждан к системе ЕСПЧ.
Наибольшее влияние США на российские власти проистекает не только из военной и экономической мощи последней сверхдержавы, но и из минимальной экономической зависимости США от торговли с Россией.
По программе-максимум абстрактный Запад (от Канады до Японии и Австралии, под «Западом» мы понимаем страны с правовым порядком) хотел бы видеть Россию таким же правовым государством. Правовые государства не воюют друг с другом. Но это максимум. Сторонников филантропии (а борьба за политические перемены среднесрочно – филантропия, более того, часто, как во времена Горбачева, очень недешевая) среди политического класса там не много. Хотя и они есть, и их число после российско-грузинской войны 2008 г., открывшей миру позабытую реальность российских танковых армад, увеличилось.
Программа-минимум же западных стран исходит из сохранения статус-кво там, где он выгоден, и сдерживания России там, где амбиции ее руководства чрезмерны. В рамках этой «программы-минимум» российская демократия объявляется делом самих российских граждан, которые, подобно жителям Зимбабве или Бирмы, достойны сочувствия, но не сильно более того.
Выбор между этими стратегиями осуществляется, исходя из разных обстоятельств: ресурсов самого «Запада», ресурсов России и серьезности связанных с Россией экономических интересов, а также и, не в последнюю очередь, сравнительным анализом эффективности обоих стратегий. Например, политика «разрядки», объятий с Брежневым, бумажных политических и реальных нефтегазовых деклараций, проводимая администрациями Никсона-Форда и их европейскими партнерами, окончилась вторжением советских войск в Афганистан. После этого президент США Картер принял в Белом Доме высланного из СССР диссидента Буковского. Этот символический шаг (затем многократно повторенный и другими официальными лицами) означал начало решительного противостояния СССР, давшего неожиданно быстрый результат. Обратите внимание, кстати, что Картер принадлежал к Демократической партии, хотя его политику продолжил и республиканец Рейган, так что мнение о том, что Демократическая партия якобы склонна к меньшему интересу к российским (а ранее советским) делам, мало на чем основано – вспомним активную роль, которую играл в поддержке российских реформ президент Клинтон.
Политику «разрядки» в отношении путинской России проводил Джордж Буш. Нет, разумеется, он временами абстрактно поругивал какие-то проблемы в России. Но в целом, никаких проблем Путину от него не было. Если вы, к примеру, зайдете на российский раздел сайта «Международного республиканского института» (IRI), считающегося основной просветительской организацией Республиканской партии, то последние новости вы увидите там за…2005 г. (!) Правда, в феврале 2009 г. там появилась еще одна новость – последняя, в которой ряд видных политиков и экспертов призывают Барака Обаму – представителя конкурирующей Демократической партии – сделать тему прав человека основной в общении с Путиным. Буш даже дал согласие на присоединение России к ВТО, чем были недовольны многие даже в его собственной администрации. Но, как теперь выяснилось, все это было напрасно: Путин сам передумал вступать.
С точки зрения дипломатического этикета Обама начал свой визит со сделанного за несколько дней очевидно неполиткорректного заявления о том, что российские власти одной ногой стоят в прошлом. Сомневаюсь, что он заявил бы что-нибудь подобное в Пакистане или Арабских Эмиратах. Путину пришлось отвечать. По итогам личной встречи Обама (а в его ораторских способностях, в отличие от предшественника, вроде никто не сомневался) попутался в путинских титулах президента и премьера и похвалил его за «экстраординарную работу на благо народа», а также за организацию хорошей погоды. На встрече в РЭШ с российской экономической элитой Обама уже открыто подшутил на российскими властями, заявив, что очень уважает суверенитет других стран, особенно Украины и Грузии.
Медведев отблагодарил гостя ответными комплиментами: во-первых, заявил, что никто не против ПРО США в Западной Европе «в принципе», а также заявил о возможности помилования Ходорковского, правда, потребовав от Ходорковского не предусмотренного законом в этом случае признания вины.
Что касается встречи Обамы с российской оппозицией, то в сфере символов это безусловный шаг вперед. Буш во время своего последнего визита встречался не с политиками, а с представителями «неправительственных организаций», из которых оппозиционеркой можно было счесть разве что Ирину Ясину. Да, встречу «разбавили» Зюгановым, несколькими думцами и «зарегистрированными» Митрохиным с Гозманом, но позвали и Немцова с Каспаровым – очевидных и «злых» критиков режима. Не стоит удивляться, что Обама внимательно их выслушал, сам выступил за абстрактную демократию в России, но ничего не пообещал. Если бы Обама пообещал им, к примеру, денег, то надо было бы констатировать, что президент США сошел с ума. Да и фраза из серии: «Вся Америка желает вам успехов!» не прибавила бы электоральной популярности российским оппозиционерам. Обама просто зафиксировал: в России он видит, кроме думцев, и непарламентскую оппозицию.
Путина, полагаю, более заботила не встреча Обамы с Каспаровым. Куда важнее оказалось то, что буквально накануне визита Обамы США переиграли российскую дипломатию в Киргизии, сохранив там военную базу под формально другим названием. Хитрое руководство Киргизии взяло деньги сразу в двух местах. А буквально сразу же после отлета Обамы официальные лица его администрации заявили, что о вступлении в ВТО таможенного союза России, Беларуси и Казахстана не может быть и речи. Неплохая разрядка на российскую зарядку.
Обама – не за Путина и не за Каспарова. Обама – за Америку. Но есть все основания полагать, с Россией Путина ему не вполне комфортно. Дальнейшее зависит от расклада сил. В этом – в раскладе сил – и есть реальная политика.