Евгений Пригожин и Владимир Путин
Фото: AР
Известие о том, что Путин встретился с Пригожиным и ещё 35 командирами мятежников из ЧВК «Вагнер», ввело в ступор даже матерых западных аналитиков кремлевской политики. Действительно, всего через две недели после попытки военного переворота, глава государства, угрожающего всему миру, лично объявивший вышедших из под его подчинения бунтарей мятежниками, вдруг отпускает им все их страшные грехи и общается с ними за одним столом.
Комментаторы не в состоянии объяснить все это — и их можно понять. У нормальных, пусть даже очень информированных и компетентных людей произошедшее просто в голове не укладывается. Действительно, как это можно назвать? Человек совершил попытку военного переворота, настолько серьезную, что в столице ввели план контр-террористической операции (КТО), который до этого в России вводили только в некоторых районах Северного Кавказа, подбил несколько военных вертолетов, один самолёт, убив при этом 10 летчиков ВС РФ, захватил миллионный Ростов-на-Дону со штабом Южного военного округа, где сейчас сосредоточена большая часть российских вооруженных сил, взял в заложники замминистра обороны России Юнус-Бека Евкурова, а его передовые части не дошли до Москвы всего 200 км.
И вот Путин, отдавший приказ главе минобороны России Сергею Шойгу о нанесении ракетных ударов по лагерю вагнеровцев (естественно, дисциплинированный и субординированный Шойгу без отмашки своего непосредственного начальника самостоятельно на такое никогда бы не решился), в своем выступлении назвавший их мятежниками, буквально через несколько дней встречается с ними. Фантасмагория какая-то! Но это только на первый взгляд.
На самом деле в этой истории все логично и последовательно. Больше того, в ней — весь Путин.
