Чечня, лето 1996 года
Vladimir Svartsevich/Russian Look
На христианских кладбищах в Чечне пасутся козы, бараны и коровы. Животные испражняются на могилы, жуют траву и чахлый низкорослый кустарник, а затем, поощряемые пастухами, вольно носятся по территории кладбища, сбивая уцелевшие после войны и вандалов кресты и ветхие оградки. В советскую эпоху подобное случалось чаще всего в пригороде: чабаны-подростки, которых родители предпочитали на неделю сдавать в интернат, в выходные помогали по хозяйству. Русскоговорящим землякам приходилось взывать к совести, укорять юных чеченцев, и пристыженные подростки покорно уводили животных на ближайшую лужайку — пока, разумеется, возмущенные люди не удалялись от родных могил…
С 90-х годов XX века настроения в чеченском обществе кардинально изменились. Случается, конечно, что выросший в советское время чеченец, припоминая, как жил рядом русскими земляками, угощался на праздники в их доме, не может равнодушно пройти мимо и начинает препираться с пастухом. Бывает, что справедливый горец прогонит резвящихся животных с кладбища и, как правило, столкнется с недоумением пастуха, мол, зачем ты беспокоишься, брат, русские здесь больше не живут.
Во время боев Первой и Второй чеченских войн на кладбища летели бомбы и снаряды. Зачастую мощнейшие обстрелы были вызваны тем, что чеченские боевики устраивали засады среди могил, обстреливая российские самолеты и вертолеты, идущие на снижение. В войну достается не только живым, но и мертвым.
Из-за шквальных обстрелов кладбищенские участки превратились в глубокие земляные воронки, на дне которых можно было легко обнаружить тяжелые зазубренные осколки железа, перемешанные с хрупкими человеческими костями.
Заглядывали на христианские кладбища и группы радикально настроенных чеченцев, в том числе учеников легендарного проповедника и воина Хаттаба, открывшего лагеря боевой подготовки на территории пионерлагерей «Дружба», «Светлячок», «Горный ключ», «Спутник» в районе селения Сержень-юрт, где разлилась река Хулхулау.
В порыве праведного гнева повстанцы расстреливали надгробия с изображениями из мелкокалиберного оружия, так как, согласно шариату, любое изображение человека — это харам и обитель для джиннов. Мраморные статуи на кладбищах взрывали, кресты выдергивали, громко читая нашиды — традиционные исламские песнопения, отгоняющие шайтана. О пришедшем с Востока Хаттабе чеченские боевики отзывались с почтением, восхищаясь его наставлениями и безудержной храбростью в сражениях с неверными.
В советское время дети и подростки многонациональной республики любовались извилистой прозрачной Хулхулау, в водах которой были видны разноцветные камешки. Дети слушали пение птиц и гуляли в ущелье между лесистыми хребтами. В масхадовской Ичкерии на территории бывших пионерлагерей подростков учили отрезать головы пленникам, пытать заложников, и выбивать самооговоры.
Несмотря на войну и безжалостный вандализм, на христианских кладбищах Грозного до сих пор можно заметить тонкие голубые кресты, наскоро спаянные из металлических труб. Так выглядят захоронения Красного креста 1996 года. Даты смерти на голубых островках укладываются в один и тот же период: Летняя (Августовская) война. Вооруженные сельские отряды чеченских боевиков спустились с гор на дремлющую, окутанную утренним туманом столицу и вступили в сражение с военными российской армии. Через десятилетия Летней (Августовской) войне придумали поэтичное название «Операция Джихад».
Грозный, 1996 год
Vladimir Svartsevich/Russian Look/ Global Look Press
Случайный путник может решить, что несчастные под голубыми крестами — все как один жертвы обстрелов, но это не так: здесь нашли свой последний приют убитые при геноциде русских, который унес жизней больше, чем все бомбы, снаряды и зачистки. Геноцид, о котором упорно молчал Кремль, правозащитники и журналисты. Геноцид, в который не вмешивались российские военные, говоря обреченным: «Защищайтесь сами!» Желая отстоять территориальную целостность, российские власти согласились платить дань чеченским воинам, официально объявив это дотациями, и назвали преступников героями, заключив с ними хрупкий мир на основе подкупа.
