Владимир Путин и глава Сбербанка Герман Греф, в прошлом — Министр экономического развития и торговли России (2000-2007)
Фото: kremlin.ru
На неделе президент Владимир Путин почтил своим присутствием конференцию «Путешествие в мир искусственного интеллекта» (прежнее англоязычное название Artificial Intelligence Journey), где зачитал очередную речь о пользе достижений научно-технического процесса в современном мире.
«Автоматизация, повсеместное внедрение технологий искусственного интеллекта — это не только ресурс для укрепления нашего научного, образовательного, технологического, производственного потенциала, — авторитетно заявил глава государства. — Это и одно из важнейших условий опережающего роста доходов граждан, формирования в России экономики высоких заработных плат, повышения качества жизни людей как главной цели нашего развития».
Ежегодные выступления главы государства на таком мероприятии — традиция, и в целом понятно, почему она может быть важна, например, организаторам в лице Сбербанка. Но к чему все это сдалось Путину? На ум приходит лишь аппаратный талант Германа Грефа, руководителя госбанка, вкупе с причудами самого неумолимо стареющего президента, известного любителя шагать в ногу со временем (и это даже безотносительно так называемых выборов, по мере приближения которых Путин наверняка еще проявит себя во всех своих публичных амплуа).
Владимир Путин / kremlin.ru
Президент может жить историческим прошлым, черпая в нем невероятные объяснения своей людоедской политике, но затем, перерождаясь на глазах у изумленной публики, представать в образе мечтательного визионера, освещающего путь страны к технологическим горизонтам.
Все это, конечно, грубая ирония. Вряд ли Путин всерьез размышляет о чем-то подобном. Нет и намека на изумление публики — при любых независимых замерах общественного интереса к тому, что хозяин Кремля может сказать на тему ИИ, тот оказался бы нулевым. Причем так, скорее всего, было еще до войны, то есть более-менее всегда.
Владимир Путин на пленарном заседании конференции по ИИ Artificial Intelligence Journey, 2020 / kremlin.ru
Три года назад Путин утвердил Национальную стратегию по развитию ИИ до 2030 года стоимостью 90 млрд рублей, а спустя некоторое время одобрил программу РАН и МГУ по разработке технологии, предполагающей вживление в человеческий мозг микрокомпьютеров для прямой передачи информации с внешних устройств, на которую до 2029 года потребуется 54 млрд рублей. Кто знает, возможно, кто-нибудь из ближайшего окружения убедил Путина, что у всего этого больше шансов на успех в российских условиях, чем, допустим, у нанотехнологий, еще одной технологической инициативы, однажды горячо поддержанной президентом. В итоге «цифровые болезни» Путина, его вовлеченность в тему работотехники и внимание к ИИ — такой же неизменный элемент рутинной кремлевской повестки, как, скажем, заседания Совбеза.
По словам президента, приведенным ТАСС, тот в ходе осмотра выставки о развитии ИИ в ответ на предложение «задать вопрос машине», спросил ее: «Как сделать нашу страну эффективнее, а всех людей — счастливыми?» Характерно, что ответ «машины» Путин не пересказал, а агентства — не передали. Таким образом мы не знаем, пришел ли искусственный интеллект в замешательство или выдал что-то настолько обтекаемое и банальное, что это не отложилось в памяти спикера. Впрочем, не исключено, что сам вопрос был еще не более бездушным и механистичным, чем предполагаемый ответ, поскольку прозвучавшие цели президенту, конечно же, глубоко безразличны, не говоря уж о путях их достижения. С тамим же успехом Путин мог спросить у «машины», когда закончится развязанная им война и как обеспечить мир. Потенциал применения искусственного интеллекта в путинском госуправлении сильно ограничен, и президенту об этом должно быть известно как никому другому. В свежих Хрониках госкапитализма:
