В издательстве «Альпина Паблишер» вышла книга «Я всё! Почему мы выгораем на работе и как это изменить».

Уже утром вы чувствуете себя уставшим. Идти на работу нет ни сил, ни желания. Даже недавний отпуск не помогает. Именно это явление, известное как профессиональное выгорание, описывает Джонатан Малесик, который сделал головокружительную карьеру, но выгорел и вынужден был уволиться.

Выгорание — это многогранный феномен, внутреннее переживание, которое влияет на наше поведение как на работе, так и вне ее. У него широкий спектр причин — от наших возвышенных идеалов до необходимости обеспечивать семью, от глобальных экономических факторов до ежедневных переговоров с клиентом, который действует нам на нервы.

Автор рассматривает выгорание как культурную проблему, связанную с разрывом между нашими представлениями об идеальной работе и реальностью. Он предлагает новый взгляд на профессиональную деятельность, акцентируя внимание на человеческом достоинстве, сострадании и полноценном досуге.

Вскоре после начала локдауна в США я задал своим подписчикам в соцсетях в каком-то смысле запретный вопрос: «Есть среди вас те, кому это нравится? Особенно если вы родители? Видите ли вы улучшения в жизни?» Меня удивили ответы более 30 работников из США, Канады и Европы. Они справедливо заметили, что «нравится» — не самое подходящее слово, но все же они нашли для себя плюсы в новой реальности. «Мне не нравится лес, — написала Кейтрин Кейпер, редактор журнала и мама из Вирджинии, — но я люблю свои небольшие деревья». Другие использовали в ответах слова «приятно» и «чудесно». Им больше не надо было тратить время на дорогу. Они начали проводить больше времени с детьми. Чаще заниматься спортом. Мы всегда понимали, что ни к чему постоянно торчать в офисе и выполнять сомнительные задачи, поставленные начальником. Вирус просто сделал это очевидным. Разрушив нашу привычную рутину и превратив самых неприятных коллег в крошечное окошко в Zoom, карантин освободил многих из нас от докучных дел, из-за которых работа казалась бессмысленной.

Теперь стало ясно, какая огромная часть нашей работы не имела значения.