IMAGO/Christian Ohde/ Scanpix

Нет в современном политическом лексиконе понятия более опошленного, размытого и подверженного вольным интерпретациям, чем свобода слова. Зачастую о ней вспоминают или когда действия оппонента нужно выставить в дурном свете, — даже если речь идет о блокировке открыто пропагандистских ресурсов вроде Russia Today, — или же для оправдания собственных злоупотреблений, подгоняемых под своеобразные трактовки плюрализма.

Потому что понятие это риторически очень мощное, и обвинение кого-либо в посягательстве на свободу слова в 2025 году почти равносильно демонизации как фашиста или расиста, градус неприемлемости для демократического общества примерно одинаковый. В нем, к слову, с интерпретацией свободы слова как раз и наблюдаются самые серьезные проблемы.

В России, власти которой все еще практикуют аресты и отравления журналистов, от права на выражение собственного мнения ожидания, в общем, скромные — хотя бы не попасть на какое-то время за упоминание слова «война» в СИЗО «Лефортово». А что, например, в США — с их сакральной Первой поправкой и новым-старым президентом, на прошлой неделе объявившем о «восстановлении свободы слова»?

Наиболее любопытные события в этом контексте разворачиваются вокруг TikTok. Соцсеть со штаб-квартирой в Пекине, тесно связанная с Коммунистической партией Китая (КПК), разожгла в Америке широчайшую дискуссию о пределах свободы слова с участием Верховного суда, президента, Big Tech-предпринимателей и СМИ. Дискуссия эта включает два спора: «хозяйствующих субъектов», более утилитарный и стилистически почти постсоветский, и спор о совместимости концепции TikTok с ценностями отцов-основателей в принципе.

И от разрешения этих споров, без преувеличения, зависит направление развития информационного общества не только США, но и во всем мире.

Почему TikTok?

Сперва стоит напомнить, что обсуждение TikTok на политическом уровне в США началось с того, что Дональд Трамп решил ограничить к нему доступ — еще в конце своего первого срока. В его указе от 6-го августа 2020-го года соцсеть описана как угроза национальной безопасности, поскольку:

— материнская компания TikTok, ByteDance Ltd., собирает данные более 175 млн американских пользователей, в том числе госслужащих, досье на которых попадает в руки властей КНР — страны-иностранного противника США;

— TikTok цензурирует контент в соответствии с идеологическими установками КПК, в частности, затрагивающий темы геноцида уйгуров, протестов в Гонконге и происхождения коронавируса.

Это был период критической непопулярности Трампа, которого сразу же обвинили в попытке расправиться с платформой, консолидировавшей его оппозицию: именно TikTok стал движущей силой протестов Black Lives Matter и именно там активисты призывали к массовому срыву предвыборных мероприятий инкумбента (кстати, эффективно). По итогу указ был отменен администрацией Байдена и тотальный бан приложения выпал из повестки, хотя в декабре 2022-го года новый президент все же подписал закон о запрете использования TikTok на правительственных устройствах.

А уже в апреле 2024-го Байден подписывает другой закон о защите американцев от приложений, контролируемых иностранным противником. Именно этот акт ByteDance попыталсяя оспорить в суде, ссылаясь на нарушение свободы слова пользователей — безуспешно, в связи с чем TikTok был заблокирован на территории США 18 января 2025 года. И здесь начинаются странности.

Вся трампистская рать

Едва вернувшись в Белый дом, Трамп откладывает запрет на работу соцсети на 75 дней, признается китайскому медиагиганту в любви, а CEO TikTok выпускает комплиментарное обращение к новому президенту, благодаря его за защиту Первой поправки. Видео посмотрят 36 млн человек, а официальное заявление администрации сервиса еще более «трампофильского» характера в одном только X увидят 76 млн раз.

Дональд Трамп и Илон Маск

Jim Watson / AFP

«Эти сообщения… приписали все заслуги за восстановление доступа Трампу — все это излучало сильную энергию восхваления Великого Лидера, которая заставила бы других президентов США отшатнуться. Это не просто театр. Это говорит о быстром накоплении влияния президента на некоторые из самых важных цифровых платформ в стране», — комментирует ситуацию Джордж Ванг, юрист исследовательского Института Найта, изучающего Первую поправку в составе Колумбийского университета.

Трудно не заметить авторитарную стилистику происходящего, из-за которой трамповское «восстановление свободы слова» тревожно напоминает свободу слова по-путински: «В России СМИ свободны… Единственное требование к ним — соблюдение российского законодательства». С той лишь разницей, — помимо, разумеется, несопоставимо более адекватных законов в США, — что Трамп не прикрывается напускным легизмом, и открыто объявляет себя выше решения Верховного суда, признается в персональном интересе в сохранении TikTok и массово «равноудаляет» от себя медиа.

Собственно, суд постановил, что федеральное правительство может заблокировать соцсеть в США, согласившись с опасениями про угрозу национальной безопасности из-за китайского собственника. То есть согласившись с указом Трампа 2020 года. Но что говорит Трамп 2025-го?

Мало того, что сама отсрочка блокировки через указ генпрокурору — жест экстраординарный и символический в своей персоналистской тяге к «уникальной конституционной ответственности за нацбезопасность», так на ее фоне еще и звучат подобные высказывания первого лица: «Помните, они производят телефоны в Китае. Они производят всевозможные вещи в Китае. Никто никогда не жалуется на это… Единственное, на что они жалуются, это TikTok».

К таким аргументам прибегал Трамп в ходе общения с журналистами в день своей инаугурации, фактически обесценивая выводы Верховного суда и работу конгрессменов, принимавших закон о приложениях иностранного противника. А еще к таким: «TikTok в основном предназначен для детей, маленьких детей. Если Китай собирается извлекать из него информацию о маленьких детях, честно говоря, я думаю, у нас есть проблемы посерьезнее», — добавил президент, говоря о платформе, которой пользуются 170 млн американцев. Это больше половины населения США.

Среди прочих причин изменения своего мнения относительно TikTok Трамп упомянул тот факт, что он «должен был им воспользоваться». Он начал вести свой аккаунт летом 2024 года, в разгар избирательной кампании, когда, очевидно, кто-то из его пиарщиков решил сделать ставку на правую молодежь в соцсетях: на этот же период, например, приходится стрим с инфлюэнсером Эйденом Россом.

И тогда же в западном TikTok наметился ощутимый крен «вправо». На этой волне Трамп смог набрать больше 15 млн подписчиков и, как он сам заявлял, «победить в TikTok».

«Республиканцы никогда не побеждали среди молодых избирателей… А мы смогли — причем на 36% — так что я обожаю TikTok!»

Так же, как он обожает X, который под руководством его соратника Илона Маска превратился в убежище для конспирологов, ультраправых и пропагандистов, среди которых выделяется сам Илон, использующий X для поддержки популистских партий в Европе. Как теперь обожает и Meta, чей некогда ультралиберальный гендиректор Марк Цукерберг, в 2021-м заблокировавший аккаунт Трампа в Facebook и обвинивший того в попытке сорвать «мирную передачу власти», этой зимой вдруг стал совсем другим человеком.

Пообедав с Трампом в Мар-а-Лаго в конце ноября, вскоре Цукерберг решится пожертвовать $1 млн в инаугурационный фонд и избавиться от независимых фактчекеров в Facebook и Instagram, заменив их пассивной модерацией — по образцу X. А также обвинит администрацию Байдена в цензуре, которая сдерживала дискуссии на тему «иммиграции и гендера». Администрацию, которую Facebook в 2020-м году поддерживал. The Atlantic назовет это перевоплощение «войной с самим собой».

К этому же параду лояльности присоединится CEO Amazon Джефф Безос, чья газета The Washington Post впервые за 30 лет откажется от поддержки президентской кандидатуры, и другие представители Big Tech и медиа. Не вполне понятно, о чем именно Трамп говорил с ними в Мар-а-Лаго, но на данном этапе все это мало напоминает «восстановление свободы слова».

Потому что в указе Трампа о «прекращении федеральной цензуры» команда Байдена критикуется за продвижение «предпочтительного нарратива» под предлогом борьбы с дезинформацией, осуществлявшейся через давление на соцсети. И будто бы ровно то же самое происходит и сейчас — только под обратным предлогом отказа от борьбы с дезинформацией. Которая в условиях массированных пропагандистских кампаний Китая, России и Ирана развязывает им руки в формировании популистского, реакционного и антилиберального дискурса, столь симпатичного альтернативным правым и сторонникам QAnon.

Что бы сказали отцы-основатели?

И чем, если не давлением, является объявленное Трампом единоличное «спасение TikTok», из-за которого его руководители вторую неделю вовсю превозносят президента-«спасательного круга»? Или же прямая угроза Цукербергу в сентябрьской книге Трампа Save America о том, что «он проведет остаток своей жизни в тюрьме», если Facebook вновь выступит против республиканского кандидата на выборах? Это точно защита Первой поправки?

Ее еще в 1789-м году предложил отец-основатель США Джеймс Мэдисон, и в 1791-м она была ратифицирована — и в том же виде поправка существует и уважается по сей день: «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание, ограничивающих свободу слова или печати или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб».

Проблема Первой поправки в том, что она написан в эпоху, когда представить себе концепцию социальных медиа, — распространяющих информацию по всему миру, используемых иностранными державами как пропагандистское оружие и на которые средний американец тратит по семь часов в день, — было невозможно.

Гора Рашмор. Фото: NPS / Reuters

И, хотя Верховный суд в своем решении настаивает, что блокировка TikTok — это сугубо про нацбезопасность («слишком часто… правительство пыталось цензурировать неугодные речи в Интернете, будто бы он освобожден от распространения Первой поправки»), игнорировать контекст цифровой эпохи в подобных делах впредь будет все труднее.

Потому что он прямо сейчас воспитывает таких потребителей и создателей контента, для которых свобода слова вообще не будет ничего стоить — останется только свобода эмоций. Средняя продолжительность просмотра видео в TikTok в 2024 году составила 3,33 секунды, в то время как сами ролики, как правило, публикуются не длиннее 35 секунд.

Излишне при таких показателях рассуждать о каком-либо осознанном и критическом анализе информации — речь идет скорее о приливе дофамина, который обеспечивают поверхностные, ненавязчивые видео. Такие же поверхностные и ненавязчивые, как и посты в X Илона Маска.

Чье основное отличие от традиционных медиа состоит даже не в ограничении в 280 символов на текст и открытости к любым пользователям, в том числе занимающимся откровенной дезинформацией, сколько в самом tone of voice. Трудно представить главного редактора даже посредственно-желтушной американской газеты, который позволял бы себе чуть ли не ежедневные оскорбления мировых политиков в духе «Позор тебе, Олаф Щитц». Но современные социальные медиа нормализуют такой подход и язык.

Именно поэтому Трамп от резкого их неприятия в 2020-м перешел к тактике их концентрации вокруг себя в 2025-м: ведь это бесценные инструменты для манипуляций общественным мнением, мощность которых он прочувствовал на себе в 2020–2021 годах, в период BLM-протестов и его травли после штурма Капитолия. Ее также осознают противники США вроде России, которые, по данным ФБР и Альянса за обеспечение демократии, успешно манипулируют алгоритмами рекомендаций TikTok для проведения операций влияния в западных странах.

«Платформы обладают огромной властью над тем, что людям разрешено говорить и читать в сети, и они используют эту власть непрозрачными способами. Они публикуют своды правил модерации контента, но нет никакого способа узнать, как они соблюдаются. А использование алгоритмов означает, что выбор компаниями постов для продвижения почти ненаблюдаем извне. Некоторые изменения, — например, когда Илон Маск скорректировал алгоритм X, чтобы поднять свои собственные посты, — могут быть настолько неуклюжими, что люди могут сделать вывод о том, как соцсеть искажает дебаты, но более тонкие манипуляции заметить сложнее», — писала доцент юридического факультета Стэнфорда Эвелин Дуэк.

Американское общество сейчас оказалось перед серьезнейшим вызовом. В условиях, когда президент, по всей видимости, намерен консолидировать вокруг себя Big Tech и сделать социальные медиа плацдармом для распространения правопопулистских нарративов, гражданам следует, во-первых, оценить эти процессы с точки зрения соответствия Первой поправки, и в то же время усомниться в абсолютной универсальности ее применения. Потому что Билль о правах защищает свободу слова (speech) или печати (press). Но разве непрозрачные алгоритмические манипуляции вниманием пользователей со стороны предпринимателей, имеющими деловые интересы в странах-противниках США, можно охарактеризовать как speech или press?

От ответа на этот вопрос зависит то, продолжит ли понятие свободы слова деструктивный путь к окончательному превращению в логическую уловку для атаки на оппонентов и оправдания массированной пропаганды, или же вновь обретет первоначальный смысл. Вновь встав на защиту журналистов, активистов и правозащитников по всему миру от государственного произвола.