Голова разрушенной повстанцами-антикоммунистами статуи Иосифа Сталина в Будапеште, 23 октября 1956 года. Поднявшись против сталинистских порядков у себя дома, мадьяры придали второе дыхание культу Сталина в СССР
Фото: Wikipedia / HOFBAUER RÓBERT
Историческая партконференция стартовала 14 февраля 1956 года. В зале заседаний Верховного Совета РСФСР присутствовали не от одной только КПСС. Компанию им, по устоявшейся традиции, составили члены полусотни зарубежных компартий. Одним из них был Витторио Видали, на тот момент респектабельный 55-летний парламентарий из Италии. Прошлое этого грузного мужчины скрывало много тёмных историй; в молодости он служил Коминтерну фактическим ликвидатором и отстреливал тех, в ком старшие товарищи видели троцкистов.
Зимой 1956 года постаревший солидный Видали мало чем отличался от окружающих его партийцев из разных стран. Итальянец, подобно всем гостям СССР, любопытствовал, как же пройдёт первый после смерти Иосифа Сталина съезд советской компартии. Настолько ли крепки позиции Хрущёва, действительно ли он поборол других эпигонов покойного? От намётанного глаза Видали не утаились символические перемены в интерьере зала. На положенном почётном месте возвышалась статуя Владимира Ленина, а привычного портрета или фотографии Сталина рядом с ней уже не стояло. Но истинное потрясение ещё ждало собравшихся.
Никита Хрущёв выступает на открытии ХХ партсъезда, 14 февраля 1956 года
Фото: russiainphoto.ru / Александр Устинов
Приветствовавший гостей Хрущёв в начале своей речи напомнил, что с XIX съезда КПСС коммунистическое движение потеряло трёх своих виднейших «вождей»: Иосифа Сталина, Клемента Готвальда и Кюити Токуду. Покойного главу СССР его преемник упомянул в одном ряду с главой промосковского режима в Чехословакии и жившим в Китае генсеком полуразгромленной японской компартии. Такое святотатство глубоко потрясло присутствовавших.
«Мы начали в недоумении переглядываться друг с другом. Что всё это значит? Кто вообще такой этот Токуда? И что за странная торопливость — как будто Хрущёв боится или стыдится называть эти имена»
— Витторио Видали
Советские и иностранные коммунисты получили сигнал: изменения необратимы, и теперь СССР и его союзники будут жить совсем по-иному. Но как именно — едва сознавал и главный возмутитель спокойствия в лице Никиты Хрущёва. Смутное желание нового советского лидера порвать со Сталиным подавлялось неумением руководить принципиально иными методами.
Дачи оставить, Колыму — упразднить
В XXI веке Хрущёва нередко воспринимают как нелепого «кукурузника», «Никитку-плясуна», необъяснимой удачей заполучившего высшую власть в мировой сверхдержаве. Но в середине 1950-х годов этот политик представлял собой настоящего харизматика, притом с острым политическим чутьём.
«Слава великом Сталину»: советский плакат на азербайджанском языке, 1938 год
Фото: Wikipedia / Azərnəşr
В борьбе за сталинское наследство Никита Сергеевич выиграл за счёт большей гибкости, чем его оппоненты. Справа от него стояли несгибаемые ортодкосы вроде Вячеслава Молотова или Лазаря Кагановича. Слева — те, кто хотел целиком поменять советскую систему, Георгий Маленков или Лаврентий Берия; последний, как известно, поплатится жизнью за свои идеи. Секрет победы Хрущёва состоял в том, что он ловко перенял у обеих группировок те пункты программ, которые привлекали аппарат КПСС. Компромиссная повестка победителя в схватке сталинских эпигонов свелась к сохранению основ сложившихся порядков
и одновременно — устранению их «перегибов», которых так боялись партийные бюрократы.
Сам Хрущёв здесь не был застрельщиком. Ещё в апреле 1953 года Маленков предлагал собрать Пленум ЦК, чтобы осудить культ личности Сталина. Георгий Максимилианович тогда явно поторопился: Президиум ЦК КПСС отделался компромиссной формулой, а созвать антисталинский пленум товарищи не решились. Впрочем, никто и не подверг Маленкова остракизму за постановку вопроса, что при Сталине СССР отошёл от марксизма — ещё пару месяцев назад это выглядело бы самоубийством.
«Центральный комитет КПСС признаёт необходимым осудить и решительно покончить с немарксистскими, по существу эсеровскими тенденциями в нашей пропаганде, идущими по линии пропаганды культа личности и умаления значения и роли сплочённого, монолитного, единого коллективного руководства партии и правительства»
— из постановления ЦК компартии от апреля 1953 года