Международный аэропорт Хартума, который официальная армия Судана отбила у Сил быстрого реагирования
AP Photo/Scanpix
13 апреля 2025 г. мир облетела новость, что в одном из самых крупных суданских регионов, в Дарфуре, Силы быстрого реагирования (СБР) внезапно захватили военную базу и взлетно-посадочную полосу в районе оазиса аль-Атрун, а затем двинулись в сторону ливийской границы. СБР — повстанческие парамилитарные отряды, подконтрольные Мухаммаду Хамдану Хамидти (по прозвищу Дагло), сподвижнику свергнутого в 2019 г. диктатора аль-Башира. Их успехи стали не просто сенсацией местного масштаба. Локальные события на пустынной окраине Судана уже стремительно обретают международное звучание, показывая, насколько тесно теперь внутрисуданские противоречия переплетены с геополитическими интересами внешних акторов.
Суданский гамбит: геополитика на костях
На суданской земле, уже два года утопающей в крови жестокой гражданской войны, традиционно суровая африканская действительность самым отвратительным образом совмещается с интересами влиятельных зарубежных игроков — от ближневосточных монархий, активно инвестировавших, например, в суданское сельское хозяйство, до путинской России, долго выстраивавшей в этой стране собственные коррупционные схемы влияния.
В частности, через контроль некоторых месторождений золота структурами, имеющими отношение к ЧВК «Вагнер». Поэтому последний эпизод этой войны вокруг аль-Атруна — очевидно лишь фрагмент более широкой мозаики жесткого суданского противостояния, которое давно превратилось в один из самых кровавых и сложных конфликтов на Африканском континенте в XXI веке.
