Хиросима после бомбардировки
В исторической и художественной литературе сброс атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки часто изображается как «лучший вариант», спасший миллионы жизней от кровавой десантной операции. Но что если существовала куда менее жестокая альтернатива? Константин Гайворонский разбирает моральные и политические аспекты бомбардировок, произошедших 80 лет назад, показывая, как простая фраза в Потсдамской декларации могла бы закончить войну без ядерного апокалипсиса.
«Затем сдетонировала взрывчатка. Выполнить свое основное предназначение она уже не могла — удар смял, перекосил бомбу и в результате взрыв лишь превратил ее содержимое в пыль, а взорвавшиеся следом топливные баки довершили дело. В небе повис огненный шар, но никто из видевших его в тот момент не знал, что эта вспышка была слабой тенью другой… так и не полыхнувшей».
Так начинается рассказ «Лучший вариант» Андрея Уланова. Старенький японский истребитель Ки-27 случайно выходит прямо в лоб бомбардировщику Б-29 с атомной бомбой на борту, и японский пилот не раздумывая таранит американца, прошив его корпус насквозь до бомбоотсека. В новелле японца Сакё Комацу «Черная эмблема сакуры» (1961) и в романе «The Burning Mountain» (1983) американца Альфреда Коппела атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки срывается по другим причинам. Но дальше события во всех трех альтернативках развиваются по одному и тому же сценарию: чтобы принудить Японию к капитуляции, американцы высаживают десантную армию, и японские города превращаются в филиал ада на земле — бои ведутся за каждый перекресток, а счет жертв среди гражданского населения идет на миллионы. Такой вот «лучший вариант» получается без бомбы…