Отложенный переход на мирное время. Владимир Путин приехал в Китай за ярлыком на послевоенное княжение

В последний день лета Владимир Путин прилетел в Китай с четырехдневным визитом. Переговоры с Трампом не привели к окончанию боевых действий в Украине, а встреча с Си Цзиньпином и другими лидерами Востока только укрепляет позиции российского президента, прибавляя веса его требованиям. Пекин заинтересован не в воюющей и не в мирной, а в стабильной России, и потому будет продолжать оказывать поддержку Кремлю. Однако сама эта поддержка после окончания войны может стать одним из дестабилизирующих режим факторов, считает Максим Трудолюбов*.

Летние дипломатические маневры Москвы на западном направлении разочаровали тех, кто ожидал хотя бы символического приближения к окончанию войны, и обернулись лишь способом выиграть время. Но это не значит, что Кремль не готовится к сворачиванию активных боевых действий. Готовится, но делает это максимально медленно, стремясь минимизировать риски стабильности режима, которые могут возникнуть в момент выхода из войны. С этой точки зрения маневры на восточном направлении важны точно так же, как и на западном.

Начавшийся визит Путина в Китай подчеркивает стратегический смысл российско-китайских отношений. Обеим сторонам жизненно важно одно: стабильность режима в Москве независимо от того, продолжается война или нет. Дестабилизация в России означала бы для Китая резкий рост рисков на северной границе, потерю опоры в международных структурах и открытость давлению со стороны США. Со стороны может казаться, что Китай сейчас важнее России, чем Россия — Китаю. Но это не так. Россия обеспечивает КНР потенциальную стабильность на континентальных рубежах в условиях нарастающего западного давления в Индо-Тихоокеанском регионе. «В случае эскалации вокруг Тайваня поддержка Москвы станет для Пекина жизненно важной и для энергобезопасности, и для противостояния санкциям», — считает профессор Чжао Хуашэн из Фуданьского университета. 

Для Кремля это сигнал и опора: Пекин заинтересован не в исходе конфликта, а в том, чтобы российская власть сохранилась и могла гарантировать предсказуемость внутри страны и на внешних рынках.

Не следует думать, что расхождений между Москвой и Пекином нет. Они есть, просто на сегодняшний день они выведены за скобки. В действиях России в Украине есть имперская логика, считает профессор Фэн Юйцзюнь из Пекинского университета, один из крупных специалистов по России в Китае. «Москва опирается не на признанные государственные границы, а на воображаемые, культурные. По сути, это мало отличается от западной идеи приоритета прав человека над суверенитетом. И то и другое оправдывает вмешательство во внутренние дела других стран ради некоторого высшего принципа», — считает Фэн. Китай официально дистанцируется от такой логики, неизменно заявляя о поддержке территориальной целостности Украины, не признавая ни аннексию Крыма, ни независимость ЛНР и ДНР.

Си Цзиньпин и Владимир Путин на военном параде в честь Дня Победы на Красной площади, 9 мая 2025 года

Vladimir Smirnov / TASS via ZUMA Press / scanpix

Но пока на переднем плане не эти разногласия, а главное — стабильность российского режима во время войны и после нее. Косвенных признаков подготовки Москвы к новой ситуации немало. Российская бюджетная модель испытывает все большее напряжение. Нефтегазовые поступления — один из ключевых источников доходов бюджета — падают: в июне выручка сократилась на 34% по сравнению с прошлым годом, опустившись до минимальных отметок с января 2023 года. По расчетам Reuters, доходы России от продажи нефти и газа за январь-июль могут сократиться на 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составить 5,4 трлн рублей. В условиях падения цен и укрепления рубля это стало серьезной нагрузкой на госдоходы.

Одновременно дефицит федерального бюджета за первое полугодие 2025 года достиг годового прогноза — 3,7 трлн рублей, или 1,7% ВВП, сообщил российский Минфин. Только за июль дефицит вырос почти на 1,2 трлн рублей, до 4,88 трлн рублей, или 2,2% ВВП.