Дональд Трамп на церемония прощания с Чарли Кирком
Фото: Белый дом
Журналистка Маша Гессен в колонке для The New York Times рассказывает, как Америка меняется на глазах, как действия администрации Трампа «меняют повседневный физический, экономический и психологический опыт жизни». Гессен проводит параллели с собственным опытом жизни в России и описывает чувство утраты страны и ощущения безопасности. Публикуем перевод этой статьи.
Когда твоя страна лишает тебя прав и защиты, это значит, что она больше тебя не признает. Бывает и наоборот: ты вдруг понимаешь, что больше не признаешь свою страну. Люди уезжают; семьи распадаются по политическим линиям; дружба рушится; те, кого еще недавно уважали, становятся объектами ненависти, а вчерашние злодеи превращаются в святых; знакомые лица исчезают из публичной сферы; воцаряется агрессивный конформизм; меняются материальные условия жизни.
Бессрочная приостановка шоу Джимми Киммела (23 сентября шоу вернулось в эфир. — Republic) стала сигналом именно такого сдвига в ландшафте. Новости говорят нам, что мы переходим из одной страны в другую, в авторитарную. Телевидение показывает: эта страна выглядит иначе, звучит иначе и ощущается иначе. Исчезает знакомое лицо и знакомый голос. В пятницу вечером кто-то включил телевизор, ожидая увидеть комика с новым гостем, а увидел траурную церемонию по Чарли Кирку.
Объединяет все действия администрации Трампа — от ударов кувалдой по государственным программам до демонстративной жестокости иммиграционных рейдов — то, что они меняют повседневный физический, экономический и психологический опыт жизни. Президент Трамп перекраивает страну по своему образу и подобию: грубо, жестоко, неоправданно подло. Непрекращающаяся атака на гражданское общество, которую его администрация собирается усилить во имя Чарли Кирка, является частью этой программы. Гражданское общество делает жизнь более сносной. Посыл администрации такой: работа гражданского общества больше не имеет места в этой стране.