Что означают сны человека? А если он, наоборот, их не видит? Бывают ли плохие и хорошие сны? Что они могут рассказать о нашем подсознательном? Об этом специально для Republic-Weekly поговорили психодинамический психотерапевт, автор книги «The Vicissitudes of Psychoanalysis in Soviet Russia, 1930–1980», преподаватель основ психоанализа в Королевском Колледже Лондона Елизавета ван Мюнстерен, и клинический психолог, философ Елена Костылева.

Лечение разговором

Елена Костылева (Е. К.): Мне сегодня приснилось, что я стою в очереди в «Макдоналдс», который почему-то находится на Красной площади, и его закрывают для безопасности Ленина. Просыпаюсь с диким желанием «пристрелить Ленина еще раз» — а потом вспоминаю, как в детстве видела его розовенькие щечки в Мавзолее. Вот такой сон. Ваша очередь.

Елизавета ван Мюнстерен (Е. М.): Ох, после этого мой сон кажется таким простым! Я вчера была в гостях у подруги, мы пили вино, ели сыр и очень хорошо беседовали. И всю оставшуюся ночь во сне я продолжала с ней разговор.

Е. К.: Я не верю в простые сновидения.

Может быть, это был разговор с другой подругой — со мной?

Е. М.: В общем, так и есть — мы с вами давно не виделись, и вот сновидение уже готовилось к сегодняшней беседе о сновидениях, и подругой, видимо, были вы. Такое бывает в сновидениях, снится один человек, а на самом деле речь о другом, поэтому простых сновидений быть не может. Давайте сразу еще предупредим: сны пациентов мы пересказывать не будем, потому что не имеем права. Это профессиональная тайна.

Е. К.: Фрейд называл сновидения «королевской дорогой в бессознательное». Потому что во сне может произойти то, что не может произойти в реальности. Фрейд видел в снах исполнение запретных желаний, которые цензура не пропускает в сознание. Может, с этого начать? В первую очередь я сказала бы, что плохих снов не бывает.

Е. М.: 100% соглашусь. Похоже на не проинтерпретированный сон. Они всего лишь указывают на то, что должно быть понято. Сны не всегда про желания. Иногда они — попытка психики «собраться» после травмы. Психоаналитики Уилфред Бион и Дональд Мельтцер считали, что сновидение — это функция, которая помогает переработать опыт, превратить хаотичные переживания в осмысленное прошлое. Эти символы могут быть распутаны только нами. Через ассоциативные ходы, наши воспоминания, впечатления. И для Фрейда сновидение многотемпорально. То есть оно находится во многих временных измерениях. В вашем сновидении это очевидно: там и девяностые, детство, и текущее время. Все они смешались в одну картину.

Е. К.: Вот Ленин в моем сне, например, что он может значить? Может быть, он значит «Лену» просто. Может быть, это тоже я и есть.

Е. М.: Фрейд заметил, что в бессознательном существует привязка к звучаниям слов. Сновидение — продукт бессознательного, а бессознательное — это активная часть психики, у которой есть собственная логика, и она связана с языком.

Е. К.: А можно сказать, что гипноз — это сон?

Е. М.: Сон — активное бессознательное состояние, в то время как гипноз — это измененное состояние сознания, и контроль над ним — у гипнотизера.