Сегодня Нюрнбергский процесс кажется логичным финалом Второй мировой войны. Чем еще мог закончиться самый кровопролитный конфликт в истории, как не судом над его главными зачинщиками? Но на самом деле Нюрнберг — это аномалия, следствие случайного стечения обстоятельств. И именно он нормализовал преследование инициаторов военных конфликтов по букве закона, а не по праву сильного. Именно Нюрнбергский процесс стал источником вдохновения для архитекторов Международного уголовного суда (МУС), трибуналов ООН по бывшей Югославии (МТБЮ) и Руанде (МТР). Так почему и как союзники в 1945-м решили судить нацистов? По просьбе Republic-Weekly на этот вопрос отвечает политолог Клим Бакулин (псевдоним).
Вообще-то, гораздо более «нормальным» по меркам мировой истории сценарием исхода Второй мировой было уничтожение высшего военного и политического руководства Третьего рейха без суда и следствия. В 1943–1944 годах тройка главных держав-победительниц, Советский Союз, США и Великобритания, склонялась именно к такому варианту, буквально составляя расстрельные списки.
Но меньше чем за полтора года союзникам удалось достигнуть почти полного консенсуса: судьбу обвиняемых должен был решить суд. Причем не марионеточный цирк, а хорошо подготовленный и по крайней мере стремящийся к независимости орган с правом на защиту для обвиняемых.
Как так получилось? Обратимся к книге «Остановить руку возмездия: политика трибуналов по военным преступлениям» Гэри Басса. Опираясь на архивные материалы и мемуары, академик рассказал почти детективную историю о том, как воюющим странам удалось проделать впечатляющий путь от планирования внесудебных казней до проявления гуманизма по отношению к, возможно, самым жестоким палачам в мировой истории. В ней нашлось место подковерной борьбе между американским Минфином и военным министерством, наглой лжи главного обвинителя процесса от Великобритании и даже циничным тостам Иосифа Сталина. Но обо всем по порядку.