Наши ведущие сотовые компании – неплохая витрина государства. В период, когда все перспективы отечественной экономики на следующий год увязываются со внимательно отслеживаемой конъюнктурой рынка нефти, а намерения развивать высокие технологии остаются в разговорах или, в лучшем случае, проектах, это способ показать, что в стране есть активно развивающиеся отрасли, помимо сырьевых, есть современные, созданные уже после развала СССР, компании мирового масштаба, входящие в десятку крупнейших в своём секторе в мире, да к тому же показывающие привлекательные уровни рентабельности и динамику бизнеса. У кого, как не у лидеров российской мобильной связи, есть шанс создать узнаваемый во всём мире бренд, чтобы Россия ассоциировалась не только с пугающе множащими зарубежные дочерние предприятия нефтегазовыми и металлургическими (эти, правда, в условиях кризиса потише стали) гигантами? И получается, что одним из главных «выгодоприобретателей» зарубежной экспансии наших сотовых компаний должно являться руководство государства, пусть выгода здесь не напрямую материальная, а для начала имиджевая. Ну, а для наших сотовиков путь расширения деятельности за границей представляется сколь трудным, столь и неизбежным. Этот бизнес интересен акционерам компаний, пока он следует и поспевает за мировыми тенденциями, в том числе технологическими (насколько это позволяет специфика российских условий), пока остаётся актуальной операционная рентабельность в пятьдесят процентов (ну-ка, поищите такую среди законных и публичных видов деятельности), пока менеджмент обеспечивает долгосрочный двузначный рост доходов и прибыли (double digit – не в смысле двукратный, а в смысле описываемый двузначным числом, то есть минимум 10%). И вот, как менеджерам операторов добиваться решения этих задач? Рынок голосовой сотовой связи в РФ насыщен: проникновение услуг давно превышает 100%, абонентской базе расти, по большому счёту, некуда, управление тарифной политикой, скорее, сохраняет на рынке статус-кво, чем кардинально меняет соотношение сил. Дополнительные услуги остаются, простите за пошлость, дополнительными – никаких «прорывных» решений, которые обеспечили бы отрыв от конкурентов, в этом сегменте нет. На любые новые технологии операторы смотрят с опаской, ибо на уверенность в достаточном для окупаемости спросе на них, никто из компаний много не поставит. А тут ещё непонятно, каких сюрпризов от государства ждать в свете амбиций «Связьинвеста» разжиться на мобильном рынке… Нет, рынок вполне себе нормальный: изученный, во многом устоявшийся, дающий прибыль и по-прежнему позволяющий держать высокую рентабельность, но вот обеспечивать требуемые темпы роста – уже едва ли, «золотой век» отрасли остаётся в воспоминаниях. И изучают руководители наших операторов иностранные рынки с особенностями их нормативного, технологического и налогового регулирования. Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Таджикистан… Прошлись по СНГ, и вот на повестке дня появились Вьетнам, Камбоджа, Лаос. Применительно к МТС постоянно идёт речь об Индии, а касательно «Вымпелкома» – теперь и о Замбии. Такими темпами скоро, возможно, придётся переводить взгляд с ленты телекоммуникационных новостей на карту мира, мол: «А это ещё где?». Причём выше я назвал страны, куда наши компании в итоге вышли, а уж сколько было изучено, проанализировано, но оставлено по тем или иным причинам в стороне – бог весть. Мне лично несколько лет назад довелось делать для одного из наших федеральных операторов анализ сотового рынка Ирана… Что же нужно компании учитывать в процессе региональной экспансии? Всё довольно ясно с необходимостью прощупывания уже упомянутой регулятивной среды – я даже опущу эту часть вопроса, перейдя к более занимательным пунктам. Пожалуй, большинство аспектов, которые здесь можно выделить, универсальны, – они не относятся исключительно к телекоммуникационному сектору. Но первый пункт всё-таки специфичен – состояние рынка. Мировой опыт развития региональных рынков голосовой мобильной связи показывает, что этот процесс характеризуется довольно вялой начальной стадией, пока уровень проникновения услуг не составит порядка 20%, а вот дальше в течение полутора-двух лет следует взрывной рост – до проникновения где-то в 80%. Потом энергия рынка начинает иссякать. Потому идеальный вариант – оказаться на рынке незадолго до начала «взрыва», но, по крайней мере, уж никак не на его исходе. Этим и объясняется интерес наших компаний к «экзотике» вроде густонаселённой юго-восточной Азии, где рынки пока не насыщены. Исходя из тех же соображений, плотные рынки Европы и Северной Америки нашим компаниям не нужны. Развитым рынкам азиатско-тихоокеанского региона, напротив, не нужны мы с их четвёртым с половиной поколением связи. А вот Африка, Центральная и Южная Америка – это интересно, просто пока далеко и не очень ясно, что там с накладным расходами, обеспечением безопасности и стоимостью страховки. Второй пункт – это, скажем так, культурные особенности. Начало зарубежной экспансии российских операторов со стран СНГ было, конечно же, логичным. Если рассматривать составляющие такой логики, то они включают в чём-то похожие и сопоставимые с российскими модели и состояния экономик, а также до сих пор сохраняющиеся схожесть менталитета и общее (правда, иссякающее) языковое пространство. Значение факторов менталитета и языка я бы преуменьшать не стал, так как от этого зависит решение одной большой проблемы – кадровой. Все наши операторы признаются, что им трудно найти квалифицированных менеджеров в российских регионах, что уж говорить о зарубежье. Кроме того, ряд культурных особенностей может вообще поставить крест на надеждах выхода на те или иные рынки. Здесь характерен пример Ближнего Востока: нашим не дадут там работать самостоятельно. В тамошнем обществе ни что не ценится так высоко, как связи, клановость – даже деньги не первостепенны. Если ты лезешь на рынок один, без партнёрства с кем-то из местных, своих, шансов крайне мало. Менее 5% турецкой Turkcell у структур Альфы – это пока всё, чего удалось добиться российским «связистам» на Ближнем Востоке. Третий пункт – экономические условия выхода на рынок. Одно дело – прямая договорённость о покупке актива, другое – участие в конкурсе или аукционе, где позиции российских игроков не всегда конкурентоспособны. (Приходит на аукцион какой-нибудь Etisalat из Объединённых Арабских Эмиратов с мешком денег и им, заработавшим на нефти, всё равно, сколько там они платят за одного абонента покупаемой компании – хоть шестьсот долларов, хоть тысячу.) Одно дело – покупать готовый бизнес, другое – start-up, в лучшем случае, с лицензиями. Одно дело – просто заплатить за актив, другое – соблюсти дополнительные условия по объёму инвестиций, срокам строительства сетей, увеличения абонентской базы и т. д. Многие варианты оказываются весьма рискованными. Если бы, скажем, МТС и «Вымпелком» жили сами по себе, без чьей-либо дополнительной поддержки, путь на многие рынки им был бы заказан. Но в тех случаях, когда полной уверенности в успехе нет, чтобы не нагружать нормально функционирующих операторов, очень к месту оказываются силы «материнских» для них структур. В том числе поэтому индийского оператора Shyam купила АФК «Система», а не её «дочка» МТС. И на замбийского Zamtel может претендовать не сам «Вымпелком», а в консорциуме с Altimo, управляющей телекоммуникационным активами «Альфа-Групп». Объединить успешно работающие активы можно и потом, а вот прицепить к российской компании пока убыточную из-за необходимости инвестиций структуру, которую в случае неудачи ещё попробуй, продай, – опасно. Ну, и пункт четвёртый – политический. Связь остаётся стратегической услугой и предметом политического торга. Договориться о прямой покупке актива в дальнем зарубежье без политической договорённости нашим операторам сейчас практически нереально. «Вымпелком» никогда не скрывал, что его выход на рынок Вьетнама стал следствием «дружбы народов». История АФК «Системы» в Индии – о том же, в общем-то. Так что дальнейшая экспансия наших операторов на мировые просторы должна зависеть и от политики государства. Ибо ему это выгодно – я с этого, собственно, начал. С кем мы там сейчас дружим? Ну, Китай вряд ли нас к себе пустит… С Венесуэлой у нас «мир, дружба, нефть и самолёты». Почему бы не присовокупить к этому списку и сотовую связь? Эквадор, вон, кредит у РФ попросил, а если проявить активность в политическом урегулировании ситуаций в Ираке и Афганистане, то… Ничего нереального нет. Но и без инициативы операторов никуда. Благо сейчас, после поглощения «Вымпелкомом» «ГолденТелекома» и МТС «Комстара», спектр потенциально интересных активов расширился. Замечу, что мелькнувшая тут в новостях замбийская Zamtel, в аукционе по которой может участвовать «Вымпелком» – это фиксированный оператор, монополист, «замбийский Ростелеком», да простят мне это кощунство. Пока же активно в направлении зарубежной экспансии себя ведёт лишь «Вымпелком». МТС дальше СНГ не ходит. С третьим из «федералов», «Мегафоном», на первый взгляд, вообще странно – кроме России и Таджикистана ничего. Да и не будет, пожалуй, при нынешних владельцах. Объясняется всё просто. Крупнейший держатель акций оператора – шведско-финский телекоммуникационный холдинг TeliaSonera (43,8% капитала). Заходим на их сайт и смотрим географию деятельности: Швеция, Финляндия, Норвегия, Дания, Литва, Латвия, Эстония, Испания, Казахстан, Азербайджан, Узбекистан, Таджикистан, Грузия, Молдавия, Непал, Камбоджа, Турция, Украина, Белоруссия. Ну, и Россия до кучи в лице «Мегафона». Они будут себе самим конкурентов создавать? Так что ждём продвижения хотя бы от «Вымпелкома» и МТС. Главное, помнить: ни на каком рынке «золотой век» взрывного роста не бесконечен, и нужно не упустить момент. А то на этой мировой ярмарке тщеславия на российскую витрину, кроме запаха нефти и древесных опилок, поставить будет нечего.
