В прошлый раз мы рассуждали о региональной экспансии наших сотовых компаний. На этой же неделе поводы продолжить рассуждения уже о другом аспекте развития появились как будто сами собой. В центральной прессе вышло два крупных интервью: Алексея Резниковича – управляющего директора холдинга Altimo, занимающегося развитием телекоммуникационных активов «Альфа-групп», и Владимира Евтушенкова – основного акционера холдинга АФК «Система», основной вес в активах которого также составляют телекомы. И навеяли они раздумья по поводу процесса технологической диверсификации в российской телекоммуникационной отрасли. Правда, здесь всё же надо выразиться яснее: чтобы не «закопаться» в сонме существующих технологических подходов, преследующих одни цели, речь будем вести о диверсификации услуг. Агрессивной активности наши операторы связи здесь никогда не проявляли. Долгое время с середины 90-ых годов развитие в этом направлении было, условно говоря, «экстенсивным»: телекомы постепенно расширяли набор услуг, возможность которых им давало существующее оборудование или новое, пришедшее на смену прежнему в рамках его модернизации. Так, грубо говоря, помимо голосовой связи у сотовых операторов появились дополнительные услуги, а у «традиционных» – передача данных (в частности, доступ в интернет). Данные процессы по-прежнему имеют место с характерными для экстенсивного развития «неспешными» темпами роста (например, появилось цифровое телевидение). Никаких «взрывов» здесь заметно не было ввиду инертности пользователей и осторожности самих операторов по причине конкуренции технологических решений, труднопрогнозируемости спроса и недостатка контента. Что же касается прихода телекомов в смежные сегменты, но при этом предполагающие совершенно иные технологии предоставления услуг, то к настоящему моменту в отрасли были отмечены три подобные тенденции. Первой по времени и, в общем-то, прекратившейся на сегодняшний день стало развитие фиксированными операторами (главным образом, «дочками» «Связьинвеста») мобильного бизнеса. В период «золотого века» российской сотовой связи и стремительного роста рынков это было логично и оправданно. К чести тогдашних менеджеров госкомпаний, которыми являются региональные телекомы, многие из них не упустили нужный момент и стали заметными игроками хотя бы в отдельных регионах. А сама услуга «подвижной связи» (как она называлась в их отчётности) внесла серьёзный вклад в рост доходов электросвязей. Но рынок насытился, доли ведущих игроков «устаканились», и «дочки» «Связьинвеста» разделились на две группы: тех, у кого на руках к этому моменту была лишь «мелочь», и они её продали, и тех, кто освоил большую часть своей зоны покрытия, задумался о консолидации сотовых активов, а теперь «Связьинвесту» предстоит из этого хозяйства лепить федерального сотового оператора (данную тему мы уже рассматривали). Если описанная выше тенденция была порождением роста экономики страны вообще и телекоммуникационной отрасли в частности, то последняя по времени начала (и иссякшая на сегодняшний день) стала, наоборот, прямым результатом кризиса. Речь об интересе мобильных операторов к сотовому ритейлу. И вроде бы не очень-то надо, и вроде бы рентабельность эта некрасивая в 5% нам ни к чему, но чего уж не подобрать готовую торговую сеть, оказавшуюся парализованной из-за невозможности привлечения кредитных ресурсов. В результате, всё, где с долгами хоть как-то можно было разобраться, «подобрали», но отношения оформили хитро – только бы не консолидировать эту розницу в отчётности. Мол, вначале мы на них со стороны поглядим. Сотовые операторы и сотовый ритейл – это, конечно, отдельная тема для анализа, но оставим её на другой раз, пусть эмпирическая база «подрастёт». Куда более знаковой тенденцией, активизировавшейся в прошедшие два года и сейчас набравшей ход, мне представляется экспансия сотовых компаний в фиксированную связь. Если спросить самих сотовиков, зачем оно им, скорее всего, мы услышим что-то очень правильное и логичное про будущее конвергентных услуг. Всё верно, всё в соответствии с мировыми тенденциями. Но всему и своё время, а у нас, на первый взгляд, конвергентные услуги – пока что поднимающее дух знамя, но никак не оружие, способствующее достижению цели. Возьмите большинство граждан, являющихся активными пользователями услуг связи: мобильный в кармане и фиксированный ШПД от какого-нибудь провайдера дома. Где пресловутая конвергенция? Но не там ищем: как это ни социально безответственно звучит, а население нашу телекоммуникационную отрасль (да и большую часть всего крупного бизнеса) интересует едва ли не в последнюю очередь. Корпоративный сегмент – вот объект, цель, задача и нужный уровень рентабельности в итоге. А здесь, если только у бизнес-клиента больше одного населённого пункта присутствия, у ведущих сотовых компаний, достигших покрытия своей сетью, условно говоря, всей страны, вырисовывается неплохое конкурентное преимущество: и свои «провода», чтобы другим не переплачивать, и мобильность связи (да про передачу данных не забудем). Вот так наши сотовые операторы, однажды поняв, что в состоянии строить свои сети или покупать владельцев готовых сетей, а не переплачивать кому-то за аренду каналов (считать наши мобильные компании всегда умели), двинулись в «традиционную» связь. Дальше – больше, лицензии на местную связь, на дальнюю связь, услуги населению с быстрорастущим рынком ШПД и цифровым ТВ. Наконец, поговорим о цифрах. Знаковой эту тенденцию делают два аспекта. Во-первых, речь сразу идёт о полной интеграции двух видов бизнеса: интеграции потоков, управления, со временем – переходе на единую акцию и единый бренд. Немного таких примеров в России, какую отрасль ни возьми: страшно, никто не знает, как делать, кто будет делать, если на Западе у «матёрых волков капитализма» удачные крупные слияния только через раз получаются? Во-вторых, бизнес с большей рентабельностью поглощает бизнес с меньшей, а для российских помешанных на «операционной рентабельности 50%» сотовых компаний это критично. Возьмём слияние «ВымпелКома» и Golden Telecom. Перед сделкой, по итогам 2007 года, вес «ВымпелКома» в обороте объединённой компании (не учитываем внутренние расчёты между двумя компаниями) составлял 84,8%, ГТ – 15,2%. Рентабельность OIBDA первого – более 50%, второго – менее 30%. Теоретический расчёт средневзвешенной по обороту рентабельности даёт менее 47%. Потерять в результате сделки более 3 процентных пунктов отдачи бизнеса – согласятся ли на такое требовательные акционеры? Но, видимо, действительно «карма» наших мобильных операторов – быть на передовой и рисковать. Акционеры «ВымпелкКома» и Golden Telecom рискнули: после завершения слияния реальная рентабельность, совпав с прогнозами, составила 46,8%, через год вернулась на 50,6%. И теперь уже создаётся ощущение, что АФК «Система» в вопросе слияния МТС и «Комстара» ждала как раз появления этих результатов: получилось, удачная интеграция возможна, даём отмашку (хотя разговоры о сделке как ответном шаге шли сразу после покупки «ВымпелКома»). Ну, хорошо, рентабельность не ухудшили, но стоила ли овчинка выделки, если это единственный результат? Дала ли сделка ещё какой-нибудь эффект? Посмотрим: перед покупкой доля выручки Golden Telecom в выручке «ВымпелкКома» составляла 18%, а отставание выручки «ВымпелКома» от выручки МТС – 14%. Через год после сделки (по итогам второго квартала нынешнего года) выручка «ВымпелКома» превзошла выручку МТС на 6%. Таким образом, приплюсовав себе разом 18% оборота, «ВымпелКом» за год компенсировал 14%-ное отставание от МТС и оторвался на 6%, то есть получил 20%-ный эффект. Вот только получающиеся два процента разницы – вещь эфемерная, они могут быть сколь эффектом поглощения Golden Telecom, столь и разницей в органическом (то есть без учёта приобретений) росте «ВымпелКома» и МТС. И попробуй тут однозначно скажи, успешной оказалась сделка, или нет. Забавно, но итогам второго квартала (то есть перед слиянием МТС и «Комстара») отношение выручки «Комстара» к выручке МТС составляла… 18%. Вот такая магия цифр. Что ж, у МТС есть все шансы через годик вернуть себе лидерство – им меньший гэп от «ВымпелКома» сокращать нужно. Правда, это не учитывая всего, что операторы ещё успеют за это время «напоглощать». И не учитывая накапливаемых в этой борьбе долгов. По поводу долгов отечественных сотовых компаний периодически отмечаются попытки паниковать. Ну-ка: $1,5 млрд висит на Altimo перед ВЭБом, под которые заложены 44% акций «ВымпелКома», 26 млрд руб. висит на АФК «Системе» перед Сбербанком, под которые заложены акции МТС. Но это Altimo и АФК «Система», первая с трудом, но наскребает средства (вот выторговала дивиденды «ВымпелКома» за 9 месяцев и «Киевстара» за 3 года), вторая рассчитается в рамках обмена активами с государством. А что у самих операторов? На первый взгляд, цифры пугают: по итогам II квартала $8,3 млрд у «ВымпелКома» и $4,6 млрд у МТС. Однако для первого оператора это 1,8 прогнозируемой годовой OIBDA, для второго – вовсе 1,3. Совсем не критичные цифры, учитывая, что после сложного первого квартала компании снова в прибыли и генерируют положительный денежный поток. В крайнем случае с такой долговой нагрузкой они без проблем перекредитуются. Я вообще уверен, что в сложное с точки зрения долгов положение российские лидеры мобильной связи поставлены не будут. В прошлый раз я рассуждал, что эти компании – неплохой бренд для всей нашей страны. А их акционеры давно это поняли в отношении себя. И «Альфа», и АФК «Система», столь разносторонние по интересам холдинги, с таким количеством непубличных видов бизнеса, с административным ресурсом, который инвестиционное сообщество так любит обсуждать и сравнивать, должны беречь «ВымпелКом» и МТС, как зеницу ока. Развивать их бизнес во всех аспектах по мировым стандартам, повышать узнаваемость брендов, беречь от излишних рисков и радовать инвесторов, вкладывающих средства в расписки компаний. Поскольку сотовые компании – это визитная карточка их акционеров там, на Западе. И индульгенция, если что.
