Мы сидим с моими братьями под иракским небом, курим кальян и разговариваем. Смотрим, как падают метеориты. Смотрим, как уходит за горизонт пара американских «Черных ястребов». Планируем, как будем строить свой лагерь на месте сметенного с лица земли дворца Саддама Хусейна. Возле места нашей дислокации находится небольшая казарма и блокпост иракских солдат. Шоколад «Алёнушка», привезённый нами в подарок в Ирак, уходит у них на ура. Иногда мы покупаем им мороженое. Солдаты взамен приносят нам по утрам свежеиспеченный вкуснейший хлеб. На соседней крыше в ночной прохладе при свете фонаря работает местный сапожник. Я сижу рядом с легендарными людьми. Напротив меня с добрым прищуром закуривает Дед, о чём-то задумался Змей, ушёл в себя Борода. Ирак – это странное место, оно, как никакое другое, способствует воспоминаниям о былых делах. Здесь никто не обсуждает текущую ситуацию, все разговоры о том, что уже было, о том, что мы уже сделали. Змея я знаю давно по нынешним меркам. Года четыре. Змей – человек войны. Мы прошли вместе уже многое. Жилистый, крепкий мужик с уникальной судьбой. Впрочем, других Ирак и не приемлет. ЗМЕЙ«Один из героев очень любимого советскими зрителями фильма, который я еще мальчишкой смотрел не отрываясь «миллион» раз, сказал: «Восток – дело тонкое, Петруха…» Разве думал тот мальчишка, что белое солнце пустыни будет светить на мою дорогу бродяги практически всю жизнь. Мое поколение мальчишек – это 80-е. Мы носили американские джинсы, слушали крутую западную музыку, подражали благородным гангстерам из их киносюжетов – которые стали таковыми «из-за империалистического аппетита их бесчеловечного режима» (нас так учили, и мы реально верили – не вступая абсолютно в противоречие с верой и наружной подражательной сутью). Все равно западное считалось лучше и круче.
Но вот противоречие первое. Подражая западу, мы оказались на востоке. Афганистан – встретил 18 – 19-летних подражателей вестернов ветрами, холодами, песнями муэдзина и пулями, которые выпускали в нас борцы за веру, почему-то никак не желающие верить в нашу интернациональную добродетель. Вот одно из противоречий, которое, на мой взгляд, лежит в основе парней моей эпохи. Эпохи нашего «Белого солнца…».
Ранение и контузия заставили меня долго восстанавливаться. К тому времени – конец 80-х – наступила эпоха сильный людей. Слабому было не место в «красивой» жизни. Наступили джунгли. Меня снова тянуло то солнце, тянуло на восток. Но пока меня мурыжила военно-медицинская комиссия, афганская война закончилась. Наконец, наша 40-я вернулась домой. Разве мог кто-то тогда подумать, что герои на Родине уже не нужны. И как это ни кощунственно звучит – они пригодны только для новой войны или списыванию куда-нибудь подальше. К сожалению, таких мест было очень много. Таджикистан, Кавказ, Приднестровье.
Вполне возможно, моя судьба сложилась бы по-другому, останься я до конца в армии и принимая участие в тех массово-интернациональных походах в Средней Азии и Кавказе, как куча моих сослуживцев и коллег. Таджикистан, Узбекистан – а после развала СССР ты даже не гражданин России, потому как прописки у тебя нет. С женой я развелся, она забрала дочь и квартиру, да еще и мою прописку. Слава богу, снова приютили родители. Хотя тоже не все было гладко в отношениях и с ними. Выбор того времени был невелик – криминальная бригада – и ты волк либо добыча для таких волков. Добычей быть я не привык, жрать своих собратьев я не умел. Потому снова подался к «Белому солнцу Азии». Сердце тянулось на запад, а ноги несли на восток.
Индонезия, Оман, Эмираты. Кто знает про то время и события, происходившие в водах Индийского океана? Не про глобально-исторические, а сугубо узкоспециальные. Пиратство уже вовсю бурлило в тех водах, засасывая целые острова под свою промышленную переработку. Целые кланы аборигенов океанского сообщества были втянуты в серьезно-кровавый бизнес. Контрабанда машин, оружия, наркотики, рабы. Целые морские пути, неподвластные никакому правительству. Руководили всем этим бывшие зеленые береты, преданные своим правительством и брошенные еще во Вьетнаме. Честно кромсая по приказу вьетконговцев, они вдруг сами стали мишенью. Была такая команда – группа полковника Роэлта. Хорошо обученные выживать, они создали жестокий синдикат в противовес всему дерьмовому миру, который на самом деле не такой розовый, каким кажется в 18 лет.
Заработав на охране морских конвоев (контрабанда) неплохие деньги, я понял, что если не уйти из этого всего сейчас, жизнь закончится очень быстро. У меня это получилось.
Я уехал в ОАЭ и поступил в колледж аэропорта. Потом подписал контракт с авиакомпанией, став ее сотрудником безопасности. На грузовиках облетал Африку, Азию, Юго-восточную Азию, даже Америку. Работал в Катаре, Омане, Иордании, Египте, Тунисе, ОАЭ, Бахрейне.
В 1999 году я поступил в один международный центр подготовки специалистов охраны и безопасности. Этот УЦ находился в ОАЭ, потом всех отправляли в Бахрейн, на базу 5-го флота США. Что интересно, людей там готовили очень профессионально, и система подготовки строилась не на ожидании нападения, а на атаке и уничтожении угрозы до того момента, как она возникнет. Уникальная (смеюсь) американская система – бей первым, Фредди. Зато этот вариант очень увеличивал шансы бойцов приехать домой с деньгами.
Затем был Ирак. Я честно не верил, что такое мракобесие возможно в XXI веке, но факт остается фактом, а я был просто наемник, которому нужны были деньги. В 2004 году в Ираке стали погибать русские, и российскими спецслужбами было принято решение создать группы по защите российских специалистов. Я вошел в одну из таких групп в качестве играющего тренера. Я тренировал и подготовил несколько конвойных команд, которые могли работать в тяжелых условиях войны всех против всех. Было интересное время, снова ощущаешь локоть друга, песок на зубах и запах пороховых газов, и гордость, что ты – русский. Какое-то непередаваемое чувство, корнями уводящее в историю твоей страны.
Со мной в команде есть несколько человек, которые начали свой путь на Востоке еще с Египта, Йемена, затем Афганистан и т.д. Ирак прошелся по нам новым катком. Сплотив в какую-то новую формацию, приведя уже и возрастные мысли в порядок. Уже хочется созидать, верить, что после каждой войны приходит мир, строить этот мир и любить людей. Хочется обрести родину… Не в смысле поменять свою, нет. Родину – как место, в котором ты нужен, тебе хорошо и ты уважаешь себя за это. И еще тебя уважают люди. Это очень возможно на Востоке, и именно тут в Ираке». ДЕД К нам в гости на виллу заезжает знакомый высокопоставленный иракец. Он знает русский язык, учился ещё в Союзе. Поэтому он с большим удовольствием заводит с нами беседу, смакует речь, вставляет неожиданные обороты и смачные ругательства. С зашедшим на огонёк знакомым иракцем заводит беседу Дед. С Дедом я познакомился уже здесь в Ираке. Он встретил меня на границе и сразу сразил знанием арабского языка, богатейшим жизненным опытом и восточным спокойствием. И немудрено. Дед общался лично ещё с Саддамом Хусейном, а на ближнем Востоке он с 70-х. И до сих пор в деле. «Мой позывной – Дед. И это мне дорого. 1973г. Будучи курсантом ВИИЯ МО СССР 3-го курса я был направлен в Египет в контингент советской ракетной бригады, которая была развернута на территории Египта по личной просьбе Садата к Брежневу. Прибыл в спецкоманду военных переводчиков при командире бригады. Задачи ставились по выполнению развертывания и топо-привязки боевых положений. Необходимо было четко и быстро выполнить это развертывание. Все советские военнослужащие были маркированы как военнослужащие Египетской армии. Октябрь 1973 года был переломным моментом, танковая армия Израиля шла на Каир, и никто не мог ее остановить, кроме нас. В итоге, срочно вызвали еще роту русских, которые развернули, в конце концов, батарею и нанесли ракетный залповый удар по боевым порядкам израильтян. Именно этот удар внес сумятицу в развертывание сил противника у Каира. Два месяца мы воевали там. После чего бригада с почестями и с наградами тайно под грифом секретности была снова переброшена в Союз. На поле боя остались только наши инструктора и небольшой контингент военных специалистов. Личный состав бригады был награжден орденами и медалями, и все дали подписку.
После прибытия и отпуск меня вызвали в спецотдел и направили в Ирак на целый год в СУЦ под Багдад. В 1976 году я закончил ВИИЯ МО СССР и мне было сразу присвоено звание ст. лейтенанта. Сразу же получил направление снова в Ирак. С 1976 – 1979 в должности военного специалиста спецотдела при УЦ ракетной бригады.
1981 – 1984 направлен в Йемен. Спецмиссия по линии директивных органов. Официально это было наше сотрудничество с местными социалистами. Военно-политическая помощь от СССР. С 1985 – 1991 – преподаватель в ВИИЯ МО СССР. В 1991 г в звании подполковника направлен в Сирию. Работа при командующем ВВС Сирии, затем при ВМФ Сирии. В то время туда был введены подразделения морской пехоты ЧФ СССР. В 1992 г. при развале СССР, счел бессмысленным продолжение службы в новой упаковке и в звании полковника вышел в отставку. С 2004 по 2006 участвовал в миротворческих российских миссиях в Ираке, Кувейте, ОАЭ.
Очень рад, что судьба меня свела с такими замечательными ребятами, с которыми мы выполняли операцию «Магистраль 2005» в Ираке. Эта миссия была направлена на обеспечение прохода российского транспорта с грузами для станции «Наджибия» в провинции Басра, где российские специалисты восстанавливали энергоблок. Там было все. И давно забытая настоящая мужская дружба, и обиды до слез, и героизм. Такой, знаете, бытовой героизм. Когда просто все выполняют свою работу. И нужно сделать ее хорошо, чтобы все вернулись на базу. Очень запомнились два случая. Один мой друг, позывной «Борода», заметив засаду впереди конвоя, незаметно высадился из машины боевого охранения и, обежав бандитов сзади, взял их всех на мушку. Те, имея перевес в огневой мощи и людях, ретировались.
Еще хотел бы отметить действия командира нашей группы – Змея. Этот человек, если анализировать с расстояния времени его действия, действительно поступил как настоящий офицер, командир, кто отвечает за жизни людей и несет ответственность за все. Наш эскорт из трех машин выдвинулся рано утром с базы «Наджибия» в сторону Аль-Кута. Нашей задачей было вовремя прибыть в провинцию Дохук в порт Захо и привести туда специалиста РИК («Русская инженерная компания») для разборки документации. Турки и русские в России напутали с грузами и потому МБ (Международный Банк) не открывал аккредитивы. База через два дня могла остаться без воды и пищи. Охрана и сопровождение замначальника базы было поручено нашей группе. В усиление дали два джипа с пулеметами. Но нам еще нужно было попасть на базу «Дельта» в Аль-Куте и забрать оттуда наших – еще один экипаж. В районе дороги на Ан-Насирию в зеленой роще шел бой. Наш экипаж попал под перекрестный огонь, и мы бы погибли. Командир первой машины и Змей приняли единственно правильное решение: изменить маршрут, через солончаки пересечь опасную зону и уйти по другой дороге. Змей лично сел за руль и вывел всех. Но в Аль-Кут мы уже не могли попасть. И все приняли решение выполнять основную задачу – ведь в том экипаже был опытный командир, а у нас ответственное лицо РИКа. Решили не рисковать. Задача в Захо была решена. С документацией наведен порядок вовремя и база в Басре ожила. Но вместо благодарности Змея обвинили, что он бросил экипаж один и уехал, нарушив инструкцию. Он молча сложил полномочия, полностью взяв вину на себя. Вот с такими людьми я и сейчас в Ираке».
БОРОДА В один из теплых дней мы с Дедом и Бородой случайно встретились в иракском полицейском участке с русской женщиной. Она была в шоке, увидев нас. С 1998 года она живет в Мосуле. Вышла замуж за араба, уехала жить в Ирак. Теперь дети и просроченный паспорт. И слезы в глазах. Пережила она многое за 11 лет. И штурмы города, и исламский фанатизм. Смотрела на нас, как на психов, и говорила, чтобы мы бежали отсюда. Сама тётка – из Челябинска. И неизвестно, сколько таких женщин живет и погибло в Ираке. Это ещё один путь, своя судьба наших соотечественников. Помянули мы с мужиками и тётю Валю, которую зарезали в Багдаде, когда она приехала продавать квартиру убитого мужа-иракца… С третьим моим собеседником, с Бородой мы ездили в русское казино и русские игровые залы по городам Ирака. Борода живет в Ираке уже 8 лет и стал здесь своим. После конвоев и перевозок нефти он планирует заниматься бизнесом. Но здесь он оказался не сразу. 1986 – 1987 – служба в Афганистане, разведрота, ст. радист. Затем гражданка и развал Союза. Как он сам говорит: «Имел плотное отношения с криминальными авторитетами. Потом понял, что это путь в никуда. Поманил меня Восток». С 1996 года Борода в ОАЭ – служба безопасности авиакомпании. С 2001 года и по 2006 – Ирак, миссии нефтяных перевозок, военные миссии, миротворческие. География работы: Иран, ОАЭ, бассейн Индийского океана. В 2005 – 2007 гг. – генеральный представитель российских компаний по безопасности российских специалистов в Басре и Курдистане. С 2008 года – генеральный директор совместного предприятия «Феникс» в Ираке. Борода – авантюрист. Он может сесть в такси и из любой точки Ирака уехать в Багдад, он может гулять по улицам города в лохмотьях и с огромной суммой денег, он может спасать нефтяные танкеры от захвата в нейтральных водах, суметь вывезти труп погибшего и никому ненужного соотечественника в Россию и торговаться за сувениры на восточных рынках. Мы закуриваем ещё раз под иракским небом. Я ещё раз вглядываюсь в лица своих друзей. Почему-то я понимаю, что настоящая Россия здесь. Именно эти вольные люди. Тёртые жизнью, личности, независимые и самостоятельные, крутящие земной шарик своими берцами и локтями, знающие по несколько языков, вооруженные и не любящие оружие, разные и резкие, спокойные и мудрые, облазившие уже и повидавшие весь мир, со всей его изнанкой. Люди, находящие себе применение только вне нашей Родины. Одушевленная география. Россия, спрессованная в судьбы новых кочевников. Я счастлив, что мне выпала честь быть с ними в эти дни.
