Повышение эффективности госрасходов – идея не актуальная, а сверхактуальная. Идея рассмотрения государства в виде общенационального акционерного общества, у которого граждане – акционеры, а чиновники – наемные менеджеры, кажется красивой и очевидной. В этой логике акционерам вполне резонно ожидать от менеджмента решения конкретных общественных задач и требовать отчета о результативности потраченных средств. Например, если министерству нужна золотая кровать для приемов, оно должно обосновать, как это соотносится с установленными обществом задачами. «Определить проблему – выделить ресурсы – оценить результат» – естественный алгоритм для любой управленческой системы. До тех пор, пока речь не идет о государственном аппарате. Мотивация чиновников в корне отличается от мотивации менеджеров в корпорации. Проблема чиновничьего оппортунизма патологична. По французскому теоретику бюрократии Мишелю Крозье в государственной бюрократической организации существуют параллельные управленческие каналы, которые определяются наличием зон неопределенности и способностью чиновников использовать эти зоны. И вряд ли чиновники обрадуются увеличению ответственности и определенности. Относиться не как к задаче, а как к проекту, превратить чиновника из исполнителя в менеджера проекта – архисложная задача. Поэтому параллельно потребуется соответствующая административная реформа. Как чиновничья вертикаль способна убить любую благую идею, мы все знаем. Кадры решают все. Но главная проблема даже не в этом. «Ахиллесова пята» предлагаемой реформы в том, что большая часть общественных задач – неформализуемые, неструктурированные, неконкретные. Например, вопрос о том, что делать с обязательствами государства, которые нельзя подогнать под целевой механизм (пенсии, социальные обязательства и проч.), еще предстоит долго и мучительно обсуждать. Но и создание непересекающейся системы целевых программ, под которые будет подгоняться система ведомств, – очередная утопия. Общество – гиперсложная система. Создать иерархическое дерево целей для управления им еще никому не удавалось. Но тогда будут и пересечения функций программ или ведомств. Также ключевой вопрос: «А судьи кто?». Непонятно, кто будет определять критерии эффективности расходования средств. Хотелось бы, как в рыночной экономике, чтобы производители и потребители благ были связаны некой конкурентной системой отношений (рынком). В любом случае, ситуация, когда ведомства и определяют общественные нужды и обеспечивают их удовлетворение – абсурдна. Проблема сложности оценки того, как чиновники распоряжаются производством общественных благ, – одна из ключевых с точки зрения отсутствия ответственности. МВД, например, собирается оценивать свою работу опросами общественного мнения. Метод казалось бы, странный, но не такой уж экстравагантный, если постоянно держать в уме, кто является конечными пользователями государственных услуг. Другое дело, что идти опять предлагается «своим российским путем», то есть буераками. Есть конституционные институты представительной демократии: Федеральное собрание, региональные и муниципальные представительные органы власти. Вот они и должны представлять интересы избирателей. Для этого нужно создать при представительных органах власти систему комитетов по оценке деятельности ведомств и подготовке планов-заданий по их деятельности. Благо, сейчас ситуация для этого благоприятная: «Единая Россия» имеет большинство в Госдуме и в региональных собраниях. Естественно, необходимо исправить имеющийся перекос в пользу исполнительной ветви власти. Необходимо предусмотреть и средства для использования Комитетами услуг научно-исследовательских, аналитических и консалтинговых организаций. Если уж речь пошла о том, чтобы повышать эффективность расходования средств, тогда, может быть, параллельным курсом подумать о том, чтобы привлекать общественность и экспертное сообщество к выработке критериев оценки деятельности ведомств. Это может быть, например, Общественная палата. Ясно одно: вопрос о критериях эффективности должен решаться независимо от позиций ведомств с учетом нужд «конечных бенефициаров», то есть граждан, и теми, кого сложно заподозрить в конфликте интересов.
